Вот, кстати, картинка В.Е. Маковского в тему:

И выдержка из письма П.И. Лесли родным (думаю, что скорее всего сестре) от 30 июня 1855:
«Грустно мне писать это письмо, дорогие мои друзья, но что же делать?
И вы, вероятно, еще прежде получения этого письма знали о незаменимой
потере, которую испытал наш Черноморский флот. 28-го числа в 6 часов вечера
ранен штуцерной пулей Павел Степанович Нахимов и ранен в голову, так что
рана чрезвычайно опасна, но что грустнее для меня — это то, что он ранен на
моей батарее. Вот подробности этого несчастья... Осмотревши работы
неприятеля с одной стороны, и, так как моя батарея расположена полукругом,
он пошел на другую сторону и, взойдя на барбет, устроенный для полевых
орудий, начал осматривать работы, и хотя его предупреждали, чтобы не
высовывался слишком, но он, как и постоянно 10 месяцев, не поберег себя и
продолжал осматривать работы, совершенно высунув из-за мешков голову,
несколько пуль просвистело мимо, но он не обращал на них внимания и
продолжал смотреть; наконец какая-то проклятая ударила его в голову, и удар
был так силен, что Павел Степанович моментально упал навзничь без чувств.
Все окружавшие его так и охнули, и у всех опустились руки. Я побежал
поскорее за носилками и потом уже увидел, как его сносят с моей батареи.
Между прочим, кровь из раны струится, я схватил свой носовой платок и
перевязал им голову Павла Степановича.. Когда его принесли на перевязочный
пункт, устроенный на кургане, то там сделала ему настоящую перевязку сестра
милосердия, которая живет у нас на батарее. Откуда Павла Степановича
отвезли на Северную сторону в дом, и к этому времени успели собраться
доктора... Рана его вот какая: пуля ударила выше левого глаза и вышла
позади виска. Страдание должно быть очень сильно... Вы, конечно, можете
себе представить все наше горе, когда всеми любимый, как отец родной, и
уважаемый, как хороший и справедливый начальник, уже не в состоянии
распоряжаться нами, а мы без него сироты; он один только у нас и остался,
который заботился о нас и поддерживал дух. Матросы жалеют его, как отца
родного; они знают его давно и знают, как он о них всегда заботился; все
свое довольствие раздавал им. Курган наш — это проклятое место, где был
убит Корнилов, ранен Павел Степанович и убит тоже Истомин, хоть и не на
этом самом кургане, но он был начальником на нем все время. Итак, мы
лишились всех трех адмиралов, на которых имели огромную надежду... Но и
десять адмиралов не сделают того, что делал один Павел Степанович...
Сию секунду прислали нам сказать, что Павел Степанович умер. Мир праху
твоему, добрый наш начальник, и вечная память...»
Такое грустное письмо...
