Положение греческого населения Севастополя в 1920-е годы (по материалам Государственного архива г. Севастополя)
Отсчет истории греческих общин периода революции и становления советской власти, пожалуй, следует начать с 1918 года. В связи с эвакуацией частей русской армии из Лизистана началась широкомасштабная эмиграция греков из Трапезунда. В феврале 1918 года, желая как-то помочь беженцам, имущие греки севастопольской общины добились разрешения Севастопольского горисполкома начать сбор средств в их пользу. Через несколько месяцев, 1 мая 1918 года, Севастополь был оккупирован германскими войсками. После ухода немцев специальная комиссия занялась подсчетом ущерба, нанесенного войсками. Судя по документам наиболее значимый ущерб был причинен Петру Леонидовичу Кидонису. Порча помещений в принадлежавшей ему гостинице «Гранд-Отель» от квартировавшихся в них немецких войск оценивалась в 137 800 рублей, а уничтоженная и испорченная мебель – в 184 430 рублей. Комиссия признала претензию П.Л.Кидониса обоснованной и подлежащей удовлетворению, правда немного снизила суммы, а возмещение ущерба от простоя гостиницы во время ремонта в размере 500 рублей в день рассматривать отказались. Перед приходом частей Красной армии в июне 1919 года из Крыма начали в массовом порядке уезжать греки. Как сообщала газета «Юг», только на одном пароходе «Антигона» уехало 250 греков. После окончательного установления советской власти в Севастополе, а именно, когда ревкомы сдавали свои полномочия советам (1921 г.) была проведена Всекрымская перепись населения. По данным, приведенным председателей ревкома, а затем председателем Совета С.Крыловым в книге «Красный Севастополь», население города составляло 74 070 человек. На третьем месте по численности после русских и евреев находились греки, которых насчитывалось1740 человек, то есть 2,3%. В течение последующих лет эти цифры изменились из-за очередной эмиграции греков. В июле 1921 года в Севастополе было образовано морское агентство (сокращенно ГОСЧАП), которое подчинялось государственному Черноморско-Азовскому пароходству; оно занималось морскими перевозками и конкурировало с частновладельческими судами и иностранными компаниями. Это агентство по соглашению с Русфлотом, владеющей государственной монополией по продаже эмигрантских проездных билетов, занималось перевозкой греков-эмигрантов. «Иммиграция греков-беженцев из пределов Крыма и Кавказа постепенно принимает все более и более широкие размеры. По имеющимся у управления сведениям предстоит переселение всего до 15 000 человек, главная масса которых должна выехать их портов Кавказа и некоторое количество из Крыма. В связи с организацией ГОСЧАПом регулярных рейсов, дающих возможность совершать прямой беспересадочный переезд из любого порта в Пирей, управление чрезвычайно заинтересовано вопросом привлечения иммигрирующих греков на свои пароходы комбинированной скидкой». Наиболее полные сведения о населении города середины 20-х годов ХХ в. содержатся в фонде Севастопольского районного исполнительного комитета рабочих, крестьянских, красноармейских и военморских депутатов. Согласно переписи 1926 года при общей численности населения 74 551 человек греков насчитывалось 1198, что составляло 1,6% населения. В Балаклаве общая численность населения составляла 2324 человека, из них греков – 480, или 20,6%. В Севастопольском районе – соответственно 19 711 и 947 человек (4,8%). Очевидно, что вследствие эмиграции численность греческой диаспоры значительно сократилась по сравнению с 1921 годом. В селах Севастопольского района население было преимущественно многонациональным, но с численным преобладанием какой-либо этнической группы. Греки в основном проживали на территории Камарского и Караньского сельсоветов. В деревне Камары их насчитывалось более 400 человек, а в Карани чуть больше 300. Причиной массовой эмиграции греков являлись, среди всего прочего, новые законы Республики Советов. Так, одним из первых декретов Советской власти был декрет об отделении церкви от государства. В соответствии с ним в сельсоветы были направлены секретные циркуляры об учете посещаемости храмов, о проведении сравнительного анализа их посещаемости до 1920 года. В настоящее время эти документы хранятся в фондах Государственного архива г. Севастополя и являются важным источником сведений о жизни греческих религиозных общин. Например, Камарский сельсовет дал сведения о том, что культовые храмы до 1920 года посещали по воскресеньям от 30 человек и более, по большим праздникам – Рождество, Пасха и др. – от 150 человек (по будням служба не велась). В 1926 году церковь посещали в воскресенье от 5 до 20 человек, по большим праздникам от 50 до 130 человек. Местными органами власти было взято на учет все церковное имущество. Сельсоветам было дано негласное задание выяснить, не ведется ли в храмах религиозная пропаганда, направленная против советской власти. Все священнослужители города и района были взяты на учет. В этот список был включен и бывший флотский священник Митрофан Никифорович Василькиоти, которого власти считали вожаком реакционно настроенных греческих приходов. Согласно документам, в 1921 году его квартира подверглась обыску, во время которого было изъято большое количество золота и серебра. Кроме того, ему в вину ставилось наличие родственников за границей. Через несколько лет он был лишен избирательных прав и выселен из города. В начале 1920-х годов верующие начали объединяться в общины и регистрироваться в местных органах власти. В документах Севастопольского райисполкома имеются сведения об организации и деятельности Караньского греческого православного общества при церкви святых Константина и Елены и религиозной общины камарской Мариинской церкви. На примере Камарской общины можно определить процент верующих среди членов греческой диаспоры: членами религиозной общины было 85 человек, всего прихожан – 246 человек, при общем количестве греческого населения 342 человека. Таким образом процент верующих составлял 80%. В документах Камарской общины сохранились личные анкеты членов общины. Анализируя их можно проследить изменение имущественного положения греков до революции и в первой половине 1920-х годов. Например, у Кузьмы Павловича Целио до революции, помимо дома с виноградником, была корова, четыре лошади и тридцать овец. После революции осталось две лошади и восемнадцать овец. Его брат Константин Павлович Целио до революции владел двумя коровами, двумя лошадьми, пятьюдесятью овцами. В 1920-е годы у него осталось две коровы и пятнадцать овец. Налицо значительное обеднение греческого населения. В этих же анкетах привлекает внимание следующая графа: «укажите детально, какие цели преследуете, вступая в общество». Верующие греки, отвечая на этот вопрос, писали: «быть честным и справедливым гражданином», «стремиться к нравственному совершенству», «защита своей религии», «достижение доброй жизни и христианского просвещения». Борьба власти с религией проявлялась даже в таких мелочах, как запрещение созыва сходов односельчан звоном церковных колоколов. В документах Камарского сельсовета имеется письмо председателя Севастопольского райисполкома о недопустимости подобных явлений, так как это идеологически связывало отделенную церковь и государство. Оповещать граждан о созыве сходов и собраний предлагалось посредством оповещений или вывешиванием объявлений. И это при том, что подавляющее число населения не умело читать. Как сообщала газета «Маяк Коммуны», в 1925 году по проценту неграмотности греческое население занимало среди национальных меньшинств первое место. Это объяснялось отчасти абсолютным отсутствием учебных пособий на греческом языке. Следует отметить, что Советская власть предпринимала усилия для ликвидации неграмотности. В ноябре 1925 года Севастопольский райполитпросвет открыл в деревне Карань первый греческий ликпункт и планировал открыть второй в Балаклаве. Определенную работу по ликвидации неграмотности проводил Крымсовнацмен. Например, он организовал закупку литературы, выпускаемой греческим рабочим издательством в Чикаго. Греческие клубы и библиотеки получили книги по социально-политическим и научным вопросам, а также художественную литературу (преимущественно русских авторов). Большинство греков, проживавших в Севастополе в 1920-е годы, имело подданство Греции. Сведения об этом содержатся в списках иностранных подданных, по которым можно определить, какое количество греков имело гражданство другой страны, возраст, профессию, место проживания. В 1929 году из 1216 иностранцев 883 человека были греческими подданными, что составляло 72,6%.19 В основном это были молодые, работоспособные люди: в возрасте от 20 до 30 лет – 224 человека (26,5%), от 40 до 50 лет – 185 человек (20,9%), от 50 до 60 лет – 119 человек (13,5%), от 60 до 70 лет – 46 человек (5,2%), свыше 70 лет – 6 человек (0,8%), детей и подростков – 67 человек (8%). По профессиям греческие подданные распределялись следующим образом. За исключением домохозяек, которых насчитывалось 321, на первом месте стояли пекари – 113 человек, затем приказчики – 32 человека, рыбаки – 30 человек, хлеборобы и сельхозработники – 29 человек, торговцы – 27 человек, сапожники – 24 человека, мясников – 19, каменщиков – 17, парикмахеров – 7, табаководов – 7, шлюпочных мастеров – 7, лудильщиков – 7, виноделов – 7, кондитеров – 5, шоферов – 5, учителей – 4, 3 фотографа, 3 повара, 3 белошвейки, 3 шлюпочника, 2 бухгалтера, 2 строителя, 2 фармацевта. Были среди греков представители более редких профессий: кожевенник, портной, вафельщик, юрист, живлписец, зубной техник, мастер по дельфинному промыслу, мраморщик, бузовар. Были выходцы и из Турции, но подавляющее большинство греков приехало из Греции. В нарушение существующего законодательства, начиная с 1926 года иностранноподданных граждан начали лишать избирательных прав. Через некоторое время после начала акции по лишению избирательных прав КрымЦИК прислал разъяснение, что иностранцы, попадающие под действие статьи 11 Конституции, должны пользоваться избирательными правами наравне со всеми гражданами РСФСР. Сложилась парадоксальная ситуация – иностранцы голосуют в другом государстве. В апреле 1928 года ВЦИК распространил разъяснение о том, что иностранные подданные не должны включаться в списки лиц, лишенных избирательных прав так как они вообще не имеют права голосовать. Впоследствии особая комиссия пересмотрела дела о лишении избирательных прав и вынесла постановление – «из списка граждан, лишенных избирательных прав, исключить, не включая в списки избирателей». В 1927-1928 годах число греков, лишенных избирательных прав, составило 312 человек. Большая часть из них подлежала выселению. Среди прочих под выселение попали Афанасий Дмитриевич Кутрас, торговец чая и прохладительных напитков, Павел Григорьевич Михайли (иностранный подданный). Иван Дмитриевич Василькиоти, выселенный за то, что в своей парикмахерской имел одного наемного рабочего, и многие другие. Гражданам, подлежащим выселению объявлялось, что в десятидневный срок они должны выехать за пределы города Севастополя без права проживания в Севастопольском районе, а также районах Бахчисарая и Ялты. В случае невыполнения постановления они будут высланы в принудительном порядке административным отделом райисполкома. Как сообщалось в докладе тройки избиркома, к началу 1931 года в Севастополе были лишены избирательных прав 2319 человек, а восстановлены 681. За пределы города планировалось выселить 852 человека, но фактическое количество выехавших никто не учитывал вследствие плохой организации работы стола гражданских прав и адресного стола. Для восстановления отчетности были мобилизованы 80 комсомольцев, которые должны были провести проверку по домам выбывших «лишенцев». Далеко не все смирились с несправедливым решением советского руководства. Дмитрий Николаевич Василиади, греческий подданный, проживавший в деревне Любимовка Бартеньевского сельсовета, шесть лет добивался правды, считая свое выселение незаконным. Он был лишен избирательных прав за то, что его отцом был приобретен до революции у князя Шаховского через Дворянский земельный банк, пустующий скалистый участок земли. В течение 12 лет семья выплачивала банку ссуду. За прошедшие годы семьей был обработан этот участок, высажен виноградник, за которым ухаживала вся семья, и только частично использовался наемный труд. 19 лет работы всей семьи были уничтожены одним росчерком пера. Пытаясь отстоять свое хозяйство, Д.Н.Василиади доказывал, что в соответствии с постановлением ВЦИК лишение избирательных прав не распространяется на бывших земельных собственников, которые приобретали в свое время землю через земельные банки и обрабатывали ее своими силами. Однако решающую роль в вынесении приговора сыграло то, что хоть и частично, но использовался наемный труд. Из сохранившейся описи имущества видно, что у Д.Н.Василиади были изъяты: винные бочки, винный пресс, 48 бутылок, сероопылитель, шланги, клещи, паяльник, сапожный рашпиль и ружье с патронами, которое как утверждали впоследствии свидетели, взял в свое личное пользование председатель сельсовета Окороков. Наконец, после долгих лет мытарства КрымЦИК приказал пересмотреть дело Д.Н.Василиади, но его имущество к тому времени найти было трудно, так как дела и имущество несколько раз передавались из колхоза в артель и обратно. По-видимому, в документах оно значилось как колхозное. Дело заканчивается в 1935 году выпиской из протокола заседания президиума товарищу Салиеву определить наличие изъятого имущества, подлежащего возврату. Вероятно, трудно понять современному человеку факт лишения избирательных прав. Списки лиц, лишенных избирательных прав, печатались в типографии и развешивались по всему городу. Всех так называемых лишенцев увольняли с работы, выселяли из собственных домов, лишали имущества. Иногда лишение избирательных прав было напрямую связано с доносительством. Примером служит заявление Анны Антоновны Косоговой, бывшей прислуги, на своего в прошлом хозяина Константина Васильевича Пепера. Она писала, что, имея юридическое образование, он при оккупации Севастополя служил личным секретарем греческого консула. Затем эвакуировался, но при Врангеле вернулся. Выдал властям, по словам заявительницы, ее мужа, рабочего Севморзавода, которого вместе с ней посадили в тюрьму. Постановление комиссии было однозначным – лишить избирательных прав.
_________________ [size=200][b][color=#00BFFF]В п е р е д[/color] [color=#FFFFFF]С е в а с т о п о л ь ![/color][/b][/size]
|