Sevastopol.info

Один молодой человек, коренной ленинградец, женился на француженке: студенческие обмены, культ-обмены, то-сё... Его подруга была из семьи вполне левых, социалистических, даже в чём-то коммунистических взглядов, и стала его женой, и ей ВСЁ нравилось в Советском Союзе: от Ленинграда она была в восторге... Она говорила: "Ребята, вы чем не довольны? Вы так любите друг-друга, вы заваливаетесь друг к другу в гости в любое время суток без предупреждения, выпиваете, поёте песни, читаете книги, говорите об искусстве - и так далее... Чё вам не нравится?" Потом она пожила некоторое время и сказала: "Знаешь, мой папа сказал, что он даст нам денег и мы можем купить себе здесь квартиру, а то как-то жить у твоих родных неудобно." И когда ей сказал молодой муж, что мы не можем купить квартиру - и на её удивление объяснил - почему: потому, что должно быть меньше стольких-то метров на человека, потому что прожить нужно столько-то лет в Ленинграде, потому что записаться на очередь нужно на столько-то лет... Она сказала: "Нет, ну заплатить же деньгами!" - на что молодой муж ответил: "Никого не колышут твои деньги." Через какое-то время, она заявила, что в этой стране жить невозможно и в результате они уехали в Париж.
Нет, не точка.
Запятая.
Другой случай.
Она была из Стокгольма.
Она была молодая коммунистка, которая вышла замуж за советского журналиста. Она категорически не хотела уезжать, она говорила, что Советский Союз - это страна её мечты, всё прекрасно, замечательно. Это продолжалось два года. За эти два года малютка спилась. Выходя на балкончик квартиры, где у них комната была, она кричала, отлично овладев русским матом, что "Вы посылаете друг-друга на***, а должны посылать на коммунизм!" и так далее... Молодого мужа вызвали в КГБ, и сказали, что он как хочет - или пусть она уезжает, или пусть они разводятся, или пусть они уезжают вдвоём, но дальше последствия могут быть не благоприятные. В результате они уехали в Стокгольм.
А вот ещё по этому поводу писали профессиональные писатели:
Анатолий Гладилин "Улица генералов: Попытка мемуаров", отрывок:
"Мы спускаемся (думаю, весь персонал гостиницы знал, что у них живет Марина Влади), идём в ресторан, нам преграждает путь швейцар и сурово говорит: «В брюках нельзя». Марина шалеет. Я говорю: «Немедленно метрдотеля». — «Метрдотель вам не поможет, в брюках нельзя». Я повторяю: «Немедленно метрдотеля». Ну, я знаю, как с ними разговаривать. Зовут метрдотеля. Выходит метрдотель, мрачно смотрит на Марину и рубит: «В брюках нельзя». Я говорю: «А вы знаете кто…» — «Да, прекрасно знаю Марину Влади. В брюках нельзя. В брюках в ресторан нельзя». Я тогда вынимаю свое удостоверение старшего редактора сатирического кино-журнала «Фитиль», которым бессменно руководил товарищ Михалков. А Михалков был очень хитрый товарищ, он сделал такие удостоверения своим работникам, в которых было написано, что обладатель сего удостоверения имеет право на то и на это, входить куда угодно, заниматься расследованием — в общем, все права, кроме одного — права расстрела на месте. Я показываю ему вот это свое удостоверение. Он читает его, меняет тон, отводит меня в сторону и говорит: «Ну, я понимаю, что Марина, вы что, думаете, мы её не знаем? Но поймите, сегодня вышло постановление Моссовета — в брюках запрещено в ресторан. Через месяц, как у нас бывает, все забудут про это постановление, но сегодня первый день, вы понимаете? Да меня тут же с работы снимут! Ну уговорите Марину подняться, переодеться. Мы с удовольствием её обслужим».
Мы поднялись на лифте в её номер, и я повторил Марине слова метрдотеля. С Мариной была истерика, просто дикая истерика. Правда, она не каталась по полу, но орала: «Как ты можешь жить в этом фашистском государстве? Фашистские законы! Фашистские запреты!» Поливала советскую власть со страшной силой. Что не помешало ей оставаться в Обществе франко-советской дружбы. Впрочем, думаю, что и тут всё не так просто. Убеждён, что жизнь с Высоцким ей на многое раскрыла глаза. И Марина справедливо полагала: сам факт, что Высоцкий женат не на какой-то иностранке, пусть и знаменитой, а на сопредседателе Общества франко-советской дружбы, помогает ему получать в Москве заграничный паспорт. И мне кажется, что у Марины на всю жизнь сохранилась дружеская приязнь к «этим сумасшедшим русским» (так назывался французский документальный фильм о русских актерах, художниках и поэтах)."(с)