Ой- надо же! "Не первым"! Именно что первый, после своей телеграммы Кузнецову. Уехамши, дабы "организовать эвакуацию" ... мда, а по прилету "не надо туда самолетов- некого спасать": всё "самое нужное" уже спасли...
Открываем мемуары ГСС Ракова и читаем. Там и про ФСО и занятная история про Михайлова, что он не "гордо остался", а его просто не взяли на борт.
зачем так далеко ходить: эвакуация 17А из Севастополя в апреле -мае 1944 г., причем после кровавого штурма 4-мя армиями сапунгорских высот 9 мая эвакуация в/с Вермахта продолжалась до 12 мая! Зато советское командование группировкой поспешило доложить в кремль о завершении операции "по освобождению Севастополя" именно 9 мая, несмотря на то, что немец продолжал упорно удерживать рубеж прикрытия эвакуации. Контраст однако.
А что же Вы за Одессу октября 41г. не вспомнили? Этот тот же ЧФ и тот же ФСО. Или это не в кассу? А почему? Очень и очень успешная эвакуация. Вот только увы, в Севастополе летом 42г. все было иначе.
10 июня погиб эсминец "Свободный" и транспорт "Абхазия"
13 июня погиб транспорт "Грузия"
17 июня на переходе был тяжело поврежден лидер "Харьков"
18 июня погиб транспорт "Белосток"
26 июня погиб эсминец "Безупречный"
27 июня получил серьезные повреждения лидер "Ташкент"...
ЧЕМ МОЖНО БЫЛО ЭВАКУИРОВАТЬ ЗАЩИТНИКОВ СЕВАСТОПОЛЯ? Ответ - разве что адмиральской фуражкой.
сточили-да, своим приказом об отзыве комсостава для "эвакуации". Пока есть боевое управление- есть и Армия.
Говорит начальник штаба Приморской армии Крылов Николай Иванович:
" Совещание короткое. Командиры в нескольких словах докладывают о состоянии соединении, частей. В дивизиях в среднем по 300—400 человек, в бригадах — по 100—200. Плохо с боеприпасами. У меня острым гвоздем сидит в голове цифра: на 30 июня армия имеет 1259 снарядов среднего калибра и еще немного противотанковых. Тяжелых — ни одного".
http://militera.lib.ru/memo/russian/krylov1/18.html
Даже если бы остался Октябрьский, Моргунов, Петров.... Приехал бы командовать защитниками Севастополя Рокоссовский, Жуков, Шапошников, ..... ни хрена бы это не изменило... Сложно это понять?
А флот делал все что мог:
25 июня ( 2 часа ночи) из Севастополя вышел лидер «Ташкент» и эсм. «Безупречный», они вывезли из Севастополя 1650 раненных и 270 мирных жителей…
25 июня (в ночь на 26 июня) эсм. «Бдительный», сторожевик «Шквал», тральщики «Взрыв», «Защитник» и № 412 вывезли раненных и эвакуированных - цифры не известны, но если в перегруз то 1000 раненных.
26 июня (день). На переходе в Севастополь потоплен эсм. «Безупречный» с бойцами 142-й стрелковой бригады на борту….
26 июня ( 23ч.15 мин.) прибыл лидер «Ташкент»… При норме 700-800 человек корабль принял на борт более 2300(в 3 раза превысив норму!!! В 2 часа ночи 27 июня вышел из Севастополя… С 04 ч. 45 мин. в течение 3 (!!!) часов корабль был атакован 96 раз(!!!!) , было сброшено более 300 бомб. Был серьезно поврежден…. "Ташкент" был уникальным кораблем (спасибо итальянцам.... скорее всего немцы их часто вспоминали из-за этого "не злым тихим словом"), он нес довольно сильное зенитное вооружение - 2x1 76-мм (с 08.41 г.), 6x1 37-мм орудий, 6x1 12,7-мм пулеметов и развивал скорость дл 44 узлов (!!!). Все это и позволяло лидеру вырываться их цепких лап немецкой авиации...
27 июня ( 00 ч. 15 мин) в Севастополь прибыли тральщики « Трал» и «Мина», взяв на борт в перегруз около 500 раненных ушли в Новороссийск.
27 июня на 15 транспортных самолетах вывезли 240 раненных и 41 человек летно-технического состава.
28 июня в Севастополь прибыли тральщики «Взрыв» и «Защитник» (доставили 330 человек пополнения и боеприпас), сколько вывезли раненных не известно – пусть будет по аналогии с «Тралом» и «Миной» - 500 человек. На самолетах вывезли 326 раненных и 7 эвакуируемых.
29 июня на самолетах вывезли 284 раненных и 17 гражданских
30 июня корабли не приходили. На самолетах вывезено 7 раненных и 179 человек командного состава (в основном летчики).
(Данные из Ванеева)
В итоге получаем цифру свыше 7300 вывезенных человек, в основном раненных (которых не бросили)..... Это к вопросу о том, что флот, Октябрьский всех бросил и ничего не делал для эвакуации....
Ну и пару слов за немецкую эвакуацию. Увы, сравнения лета 42 и весны 44 мягко говоря от лукавого. Место тоже, а вот условия совсем не те же.
Кратко насчет немецкой эвакуации могу сказать:
1. У немцев были специальные суда десантные баржи с очень сильным зенитным вооружением (88 мм орудия (2-3), счетверенные и спаренные 20мм зенитные автоматы, 37 мм зенитные автоматические орудия.
2.Подавляющее большинство вылетов ВВС ЧФ было произведено для атак конвоев и лишь 13 (в период с 1 по 13 мая) на «свободную охоту». Нехватка торпед привела к тому, что еще в 66 вылетах Илам пришлось использовать бомбы (в основном 100-кг). С ними же летали и «Бостоны» 36-го МТАП, совершившие всего лишь 40 боевых вылетов. Результат — случайное попадание бомбы в транспорт «Тисса». Согласно отчету ВВС, полки потеряли 11 самолетов. Причины столь малоэффективных действий уже указывались: плохое взаимодействие с истребителями и несоответствие Ил-4 требованиям, предъявляемым к торпедоносцам на конечном периоде войны. 500-кг бомбы в ходе операции не использовались вообще (наверное по причине их отсутствия????). Основным же типом боеприпасов являлись ФАБ-100 (израсходовано всеми типами самолетов за операцию 4602 штуки), ФАБ-250 применялось почти в семь раз меньше (728 штук).
3. Попадать в движущиеся корабли нашим летчикам оказалось особенно тяжело, поскольку тяжелая и аэродинамичная «пешка» (Пе-2) даже с выпущенными тормозными решетками быстро разгонялась до 670-680 км/ч и уже на высоте 1300 метров экипажам приходилось начинать вывод своих машин из пике. Ко всему прочему, Пе-2 на пикировании отличался известной «дубоватостью», так как плотно «сидел» в воздушном потоке, а потому если экипаж атакованного корабля вовремя успевал начать описывать циркуляцию, довернуть самолет по курсу было почти невозможно. Для сравнений укажу, что немецкий Ju87 имел установившуюся скорость пикирования 550 км/ч и в полном смысле «ходил за ручкой и педалями». Необходимо, правда, отметить то обстоятельство, что большинство успехов было достигнуто «лаптежниками» в начальный период войны, когда основная масса топившихся ими судов и кораблей почти не имела как эффективных средств ПВО, так и прикрытия истребителями. Это позволяло экипажам «Юнкерсов» при выходе на рубеж атаки прибирать газ, тормозя самолет, после чего эффектно выполнив переворот, уходить в пике, нанося свои точные удары зачастую в почти полигонных условиях.
Экипажи «пешек» в большинстве своем вынуждены были, несмотря на собственное истребительное прикрытие, пробиваться к цели сквозь атаки «мессеров» и плотный, а также традиционно хорошо организованный немцами зенитный огонь, который велся из всех стволов, включая знаменитые 88-мм (а иногда и 105-мм) орудия. Попытка уменьшить скорость в этих условиях перед выходом в точку пикирования привела бы к еще большим потерям, хотя, возможно, число потопленных судов несколько возросло.
Транспортный флот немцев представлял собой пестрое собрание немецких, румынских и венгерских судов, в разное время построенных, захваченных, проведенных через Босфор или спущенных по Дунаю. Судов свыше 1000 т было всего двенадцать (см. таблицу №2; в ходе операции германский торговый флот увеличился за счет проводки через Босфор парохода "Йоханна" 1899 бр.т.), причем наиболее крупное из них — танкер "Фредерик" (7327 бр.т) — заканчивал ремонт боевых повреждений, а теплоходы "Тотила" и "Тея" (по 2773 бр.т.) поспешно вступили в строй уже в ходе операции. Еще шесть судов (В том числе три немецких типа "КТ" - "военный транспорт") относились к подгруппе от 500 до 1000 бр.т. Кроме того, к эвакуационным перевозкам могли привлекаться около 20 мелких дунайских теплоходов и буксиров, а также 10-15 лихтеров и моторных парусников. В последние дни, когда на карту оказались поставленными судьбы остатков 17-й армии, в бой в качестве транспортников "пошли" такие крупные корабли румынского флота, как вспомогательный крейсер "Дакия" (3418 бр.т.), минзаг "Романия" (3157 бр.т,), а также минзаг "Адмирал Мурджеску", относившийся к спецпостройке.
И все-таки этому числу судов было бы крайне трудно оправдать оказанное "доверие" если бы не наличие совершенно особого типа морского транспортного средства — быстроходной десантной баржи (БДБ). Хильгрубер определяет их наличное число на Черном море к тому времени в 64 единицы (входили в состав 1, 3, 5, 7-й десантных флотилий, а также 3-й флотилии артиллерийских барж), однако более детальное исследование, проведенное по справочнику Э. Грёнера, дает число 95, включая шесть артиллерийских барж и три, переданные в состав румынского флота. Несомненно, что часть из них находилась на ремонте или проходила сдаточные испытания, однако оставшееся число было весьма значительным.
Кроме своей численности, баржи имели перед обычными транспортными средствами ряд и других преимуществ. При скорости в 10,5 узлов они могли преодолевать расстояние между Севастополем и Констанцей за 20-24 часа, т.е. несколько быстрей, чем пароходы с их "парадным ходом" в 7-8 узлов. Штатное зенитное вооружение БДБ состояло из одной 37"мм и двух 20-мм пушек, однако, к началу 1944 г. нередко достигало 6-10 зенитных стволов различных калибров! Обладая меньшими размерами, чем транспорт баржа имела и большую устойчивость к повреждениям, которая определялась наличием 20-мм брони вокруг моторного отделения и рулевого поста.
Недостаточные возможности корабельных сил охранения союзники по "оси" пытались компенсировать усилением собственных ВВС, хотя последние также имели исключительно оборонительную направленность. ПВО конвоев на среднем участке маршрута ложилось на двухмоторные BfllOG из состава так называемой "береговой эскадрильи Крым" и дислоцировавшихся в районе Констанцы ночные истребители того же типа из состава NJG200. Для их усиления неоднократно использовались истребители FW190A/F из состава II/SG2, летавшие с крымских аэродромов. На расстоянии 80-100 миль от Севастополя эскорт усиливался одномоторными Bfl09G из состава II/JG52, к которым с конца апреля присоединилась переброшенная из Румынии III/JG52. Такая "многослойная" система прикрытия позволяла иметь одновременно 2-4 истребителя над конвоем в центральной части маршрута и 4-8 в районе Севастополя.
Сравнительно многочисленной была противолодочная и патрульная авиация противника. На Севастополь до конца апреля базировались две эскадрильи 125-й немецкой морской разведывательной группы (1-я имела летающие лодки BV138, а 2-я — гидросамолеты Аг196). Здесь же находились румынские 20-я (IAR-39) и 49-я (IAR-80C) разведывательные эскадрильи.
Противоположный конец конвойной трассы патрулировался 3/SAGrl25 (BV138), 101-й и 102-й румынскими эскадрильями (поплавковые Не114), которые периодически усиливались Do24 из 12-й эскадрильи морского спасательного командования. При налетах на суда противника наши летчики традиционно отмечали присутствие в составе их воздушного эскорта двух-трех противолодочных самолетов.
4. Все это, конечно, уменьшило потери, понесенные противником. Реально они составили: из 13 судов свыше 1000 бр.т потоплено или тяжело повреждено восемь (61,5%), еще два серьезно повреждены, но были введены в строй в ходе операции, из шести судов от 500 до 1000 бр.т — три (50%), из примерно 20 мелких теплоходов и буксиров — семь (35%). Казалось бы, успех наших моряков и летчиков очевиден, так как усредненная величина уничтоженного транспортного тоннажа составляет почти половину — 48%! Однако процент потопленных вражеских БДБ гораздо ниже: их погибло всего шесть — семь, причем непосредственно в ходе эвакуации только две или три. Это можно объяснить несколькими причинами. Во-первых, мелкосидящие баржи оказались трудноуязвимыми целями как для стрельбы торпедами, так и топмачтовых или пикирующих бомбардировщиков. Фактически, единственным эффективным средством для борьбы с баржами были штурмовики, однако сравнивая БДБ с другими типами судов, приходится признать, что первые были куда лучше защищены и маневреннее.
Флотские ВВС, как и корабли флота (эсминцы, подлодки и торпедные катера) к началу 1944 г. испытывали самый натуральный торпедный голод. Этих сложных изделий постоянно не хватало и стоили они очень(!) дорого.
5. Подробно изучив обстоятельства эвакуации, трудно согласиться с цифрами потерь личного состава 17-й армии в море. Согласно докладу адмирала Бринкмана они составили только в период 9-12 мая 8100 человек, а по некоторым же отечественным публикациям аж 30 тысяч(!!). Не будем забывать, что из всех кораблей и судов противника, погибших в заключительные дни, солдат на своем борту имели лишь «Тея», «Тотила», «Романия» и «Гейзерих». Три последних транспорта затонули в непосредственной близости от берега или других кораблей, которые могли оказать помощь тонущим. С учетом апрельских потерь общая цифра погибших в море вряд ли превышала 4-5 тысяч, однако не ее следует рассматривать в качестве основного критерия оценки деятельности Черноморского флота. Именно массированные налёты флотской авиации, вкупе с непрекращающимся артиллерийским обстрелом, сорвали план спасения 17-й армии, дезорганизовали деятельность вражеских штабов и привели, в конечном итоге, к массовой сдаче в плен утром 12 мая.
6. Рассчитывать же на то, что наши ВВС смогут полностью прервать морское сообщение противника, подобно тому, как это сделали немцы во время финального штурма Севастополя и вовсе не приходилось. Судите сами: в июне-июле 1942 г. группировка вражеской авиации насчитывала семь бомбардировочных и три пикировочные авиагруппы (около трехсот Не111, Ju88 и Ju87), которые вкупе с истребителями (четыре группы) совершали в среднем по 700 вылетов ежесуточно (всего с 1 июня по З июля 23.751,вылет). Даже если предположить, что на морском направлении делалось не более 20% вылетов и вычесть истребители, получается, что над морем каждый день в среднем делалось около 100 полетов бомбардировщиков. Причем, в основном, это были мощные Ju88, заметно превосходившие по максимальной бомбовой нагрузке Пе-2. Базируясь на аэродромы Сарабуза и Саки, они как правило поднимали на внешней подвеске до четырех 280- или пару 500-кг бомб, сбрасывая которые с пикирования могли наносить эффективные удары даже по энергично маневрирующим кораблям. Последнее обуславливалось наличием хорошо отлаженной системы управления самолётом; включающей автоматы ввода и вывода из пике, а также эффективные прицелы. Можно предположить, что в отдельные дни, например, при обнаружении в море какого-либо советского конвоя, количество вылетов резко возрастало. Наши же ВВС в ходе Крымской операции лишь в течение двух дней пересекали отметку в 100 самолето-вылетов ударных машин за сутки — 10 и 11 мая. Общее число вылетов ударных самолетов за операцию составило 1739 или 48 в сутки. Соответственно другими были и результаты.
С уважением, Владимир
Регистрация
Вход
Правила форума
Поиск
