al-ef писал(а):
Из 10 командующих фронтами весны 1945 года – по сути верхушки советской военной элиты — двое имели в своем личном деле отметку о службе в белых и национальных армиях.
Это статистика, не подтверждает отсутствия репрессий.[/quote]
А причем тут репрессии? Это отдельная тема. Сейчас мы обсуждаем как устроили "бывшие белые" после ГВ
Савилов В.Н. писал(а):
Когда они были составлены? ГПУ у нас закончилось в 1923г.
В Сети много ссылок на этот четырехтомник.
Спасибо ув. модератор, за то что заставляете интересоваться вопросом "ширше"
Из числа состоявших на особом учете ОГПУ на 1 сентября 1924 г. 50 900 человек к 1 сентября 1926 г. 32 000 были сняты с особого учета и перечислены в запас РККА.
http://eugend.livejournal.com/4570.html
И оттуда же:
В результате с переходом армии на мирное положение из 14 тысяч офицеров в ней осталось лишь 1975 бывших белых офицеров, при этом процесс их сокращения продолжался и дальше одновременно с сокращением самой армии. Последняя с 5 с лишним миллионов была сокращена сначала до 1,6 млн. человек на 1.01.1922, затем последовательно до 1,2 млн. человек, до 825 000, 800 000, 600 000 – естественно параллельно шел и процесс сокращения численности комсостава, в том числе и бывших белых офицеров, чья численность на 1.01.1924 составляла 837 человек (Из Отчета о работе Управления РККА от 21 апреля 1924 года, «Реформа в Красной армии. Документы и материалы. 1923-1928 гг.», Москва 2006, кн.1, стр. 144). Наконец в 1924 году численность вооруженных сил была зафиксирована на уровне в 562 тыс. чел., из них для собственно армии 529 865 чел, и одновременно прошел очередной процесс переаттестации командного состава, в ходе которого проверку прошло 50 тыс. командиров. Тогда было уволено 7 447 человек (15% к числу проверенных), вместе с ВУЗами и флотом число уволенных достигло 10 тыс. человек, а демобилизация проходила «по трем основным признакам: 1) политически неблагонадежный элемент и бывшие белые офицеры, 2) технически неподготовленные и не представляющие особой ценности для армии, 3) перешедшие возрастные предельные сроки». Соответственно уволенные 10 тыс. командиров по данным признакам делились следующим образом: 1-й признак –9%, 2-й признак – 50%, 3-й признак – 41%. Таким образом – по политическим причинам в 1924 году было уволено из армии и флота около 900 командиров. Далеко не все из них были белыми офицерами, а часть служила на флоте и в военно-учебных заведениях, поскольку последних уже на начало 1924 года в армии насчитывалось 837 человек,
а к 01.01.1925 в РККА осталось 397 бывших белых офицеров. Повторюсь, оставлялись в армии либо технически специалисты, либо квалифицированные военспецы из числа генералов и офицеров генштаба – что кстати возмущало некоторых красных военачальников.
Так, в весьма эмоциональном письме группы командиров Красной Армии от 10 февраля 1924 года отмечалось следующее: «в строевых низших частях произведена чистка командного состава, не только враждебного элемента, но даже сомнительного, сознательно или несознательно запятнавшего себя либо службой в белых армиях, либо пребыванием на территориях белых. Вычищалась и выбрасывалась молодежь, зачастую крестьянского и пролетарского происхождения — из числа прапорщиков военного времени; молодежь, которая своим пребыванием после белых армий в частях нашей Красной, на фронтах против тех же белых не могла этим самым искупить своей ошибки или преступления, совершенного зачастую по несознательности в прошлом».
И в то же время:
«все заслуженные, выхоленные выходцы из буржуазного и аристократического мира, бывшие идейные руководители царской Армии — генералы остались на своих местах, а иногда даже с повышением. Контрреволюционеры и идейные руководители белогвардейщины, вешавшие и расстреливавшие сотнями и тысячами пролетариат и коммунистов в период гражданской войны, опираясь на поддержку своих старых товарищей по царской академии или родственные связи со спецами, засевшими в наших главках или Управлениях, свили себе прочное, хорошо забронированное осиное гнездо в самом сердце Красной Армии, ее центрально-организационных и учебных аппаратах — Штаба Р.К.К.А., ГУВУЗ, ГАУ, ГВИУ, ШТАБ ФЛОТА, Академии, ВАК, Выстрел и Редакциях нашей Военно-научной мысли, которые в их безраздельной власти и под их тлетворным и идеологическим влиянием».
Безусловно, «идейных руководителей белогвардейщины, вешавших и расстреливавших сотнями и тысячами пролетариат и коммунистов в период гражданской войн», среди высшего командного и преподавательского состава РККА было не так уж и много, но тем не менее данное письмо свидетельствует о том, что присутствие бывших белых офицеров было весьма заметно. Что касается «идейных вдохновителей, вешавших и расстреливавших» то на ум приходит разве что Я.А. Слащев (и
кстати как-то на ВИФе Владислав Гончаров ссылался на Минакова, который в одной из своих книг упоминал служившего в 1923 году в штабе РККА б. белого полковника Дилакторского. Последний же в 1919-м был у Миллера (на Севере) начальником контрразведки).
Что касается прочих белых офицеров, то необходимо отметить лояльное отношение, отсутствие идеологической зашоренности, а также прагматичный подход армейского руководства к ним. Последнее понимало, что большАя часть офицеров белых армий, служила в них зачастую по мобилизации и без особого желания, а впоследствии многие реабилитировали себя службой в Красной армии. Понимая и то, что как обладающие военной подготовкой и боевым опытом, они представляли собой особую ценность как комсостав запаса,
руководство РККА прилагало усилия к нормализации их существования в гражданской жизни: «Существующая безработица и предубежденное отношение к ним со стороны наркоматов и других советских организаций, подозревающих их в политической неблагонадежности, что не обосновано и по существу неверно, приводит к отказам в службе. В частности, большинство лиц 1 категории (бывшие белые) отнюдь не могут считаться белыми в настоящем значении этого слова. Все они служили лояльно, но дальнейшее их оставление в армии, особенно в связи с переходом к единоначалию, просто нецелесообразно. По имеющимся сведениям, большинство демобилизованных влачит жалкое существование…». По мнению Фрунзе, многие из уволенных, пробывшие в армии «по несколько лет» и имеющие опыт гражданской войны, являлись «резервом на случай войны», в связи с чем он полагал, что
забота о материальном положении уволенных из армии должна стать предметом внимания не только военных, но и гражданских органов. Считая, что «надлежащее разрешение этого вопроса выходит за пределы Военведа и имеет большое политическое значение», Фрунзе от имени РВС СССР просил ЦК дать «директиву по партийной линии». Вопрос был снова поставлен Фрунзе на заседании РВС 22.12.1924 года, для решения вопроса была даже создана специальная комиссия СНК СССР.
При этом руководство РККА постоянно следило за проблемами бывших белых офицеров и постоянно поднимало эту тему – в частности в докладной записке начальника ГУ РККА В.Н. Левичева в РВС СССР о подготовке командного состава запаса, подготовленной не позднее 15 февраля 1926 г., отмечалось: «в особенности тяжелое положение [в отношении] бывших белых офицеров… Нужно иметь в виду, что эта группа бывших белых в разные периоды Гражданской войны перешла на нашу сторону и принимала участие уже в составе Красной Армии. Моральное состояние этой категории, принадлежащей по своему социальному положению в прошлом к «разночинцам», усугубляется тем, что объективно она является наиболее пострадавшей частью из представителей старого режима. Между тем, признать себя более виновным, чем та часть буржуазного класса, которая «спекулировала» из-за угла, продавали советскую власть, она не может. НЭП, развитие промышленности в общем разместили на службе и государства и частного капитала все категории интеллигентного труда, эта же часть — бывшие офицеры, вырванные с 1914 года из производства, потеряла всякую квалификацию в мирном труде, и, конечно, не может пользоваться спросом, как на «спецов» и, в добавок всего, носит марку бывших офицеров». Отмечая недостаточное внимание к проблемам комсостава запаса (в значительной степени представленного бывшими белыми офицерами – так, что касается бывших белогвардейцев, «офицеров и чиновников из числа военнопленных и перебежчиков белых армий и проживавших на территории этих армий», то из числа состоявших на особом учете ОГПУ на 1 сентября 1924 г. 50 900 человек к 1 сентября 1926 г. 32 000 были сняты с особого учета и перечислены в запас РККА), как со стороны местных партийных органов, так и со стороны уездных военкоматов, и считая, «что острота положения и важность проблемы советской подготовки комсостава запаса к войне требует вмешательства ЦК партии»,
ГУ РККА предложило целый ряд мероприятий для решения указанного вопроса. Речь шла о бронировании должностей в гражданских наркоматах, а также о предоставлении командирам запаса преимуществ при устройстве в качестве преподавателей в гражданские ВУЗы, о постоянном контроле за трудоустройством безработного начсостава и материальной помощи последнему, наблюдении за политической и военной подготовленностью запаса, а также о снятии с учета бывших белых командиров, состоявших в рядах РККА не менее года. Важность трудоустройства бывших командиров была связана с тем, что, как отмечалось в документах того времени, «на почве материальной необеспеченности легко создается отрицательное отношение к призыву в Красную Армию. Это заставляет обратить внимание на улучшение материального положения нашего запаса, в противном случае при мобилизации вольется в ряды армии относительно большой процент недовольных»
C уважением, Владимир
Регистрация
Вход
Правила форума
Поиск
