Sevastopol.info

Дорогие друзья, я занимаюсь составлением генеалогического древа своей семьи. В его корнях находится археолог и нумизмат Александр Львович Бертье-Делагард.
К сожалению, все мои сведения о его предках ограничиваются дедом Александром, иммигрировавшим в Россию из Франции.
Подскажите, можно ли где-то ознакомиться с биографией Александра Львовича или хотя бы с ее деталями?
Буду рад любой информации.

Постараемся помочь. Классный у Вас предок! В понедельник глянем, что у нас есть.

_________________
Здесь всё как прежде - Темный мир и светлый.(с) "Пикник"

Ура, ура, буду ждать!

Не скажу, что нашлось много. Буду помещать несколько дней подряд здесь разные материалы. Может сложиться что-то.

Начну с публикации портрета:



Этот портрет взят из выпуска 54 Известий Таврической Ученой Архивной Комиссии (ИТУАК № 54), посвященного 75-летию Александра Львовича.

Вот, например, такая статья вышла в 1971 году в первом номере журнала "Советская археология".



К сожалению, биографических подробностей здесь маловато. Более перспективным представляется в этой связи поиск послужных списков Александра Львовича в архивах Военного ведомства дореволюционной России - вероятнее всего в С.-Петербурге.

Продолжение следует.

_________________
Здесь всё как прежде - Темный мир и светлый.(с) "Пикник"

Спасибо. С этим текстом я уже был знаком, а вот такая фотография у меня была только в маленьком виде. С нетерпением буду ждать продолжения. Привет из теплой Москвы.

Вот что удалось найти по Делагардам, порывшись в литературе:
«Эта не совсем обычная для России фамилия, как и многие подобные, связана с французской революцией и ее последствиями. Основатель династии Иван Александр Генрих Бертье де ла Гард, врач-эмигрант, с 1809 г. служил в севастопольском артдивизионе, в 30 х годах он уже начальник крепостной артиллерии. В 1840 году похоронен в Севастополе на городском кладбище. [Чверткин Е.И. Кое-что про Севастополь. Т. 1. С.45-46].
К сожалению, у Чернопятова в «Некрополе Крымского полуострова» имя Ивана Александра Генриха Бертье де ла Гарда не упоминается, зато есть сведения о захоронениях на Севастопольском городском кладбище (на ул. Пожарова) его потомков:
Константинъ Александровичъ Бертье-Делагардъ, 1814-1886 г.
Левъ Александровичъ Бертье-Делагардъ,1816-1883 г.
Софiя Константиновна Бертье-Делагардъ, 1874-1887 г.
[Чернопятов В.И. Некрополь крымского полуострова. СПб, 1910. С. 37-38.]
«Однако, наиболее известен другой член семьи - Александр Львович Бертье-Делагард, инженер, генерал-майор, с августа 1887 г. - руководитель раскопок в Херсонесе. В 1891 г. выдвигался на место городского головы, но отказался от лестного предложения из-за большой занятости в Крымском Горном клубе: в 1891-1894 гг. товарищ председателя Крымского Горного клуба, а затем, с 1899 года до 1913 г., председатель правления. И в 1893 г., и в 1905 г. у него есть избирательный ценз... Последние годы жизни провел в Ялте, будучи с 1910 года членом Крымского общества естествоиспытателей и любителей природы.» [Чверткин Е.И. Кое-что про Севастополь. Т. 4. С.65-66].
У него же упоминается о том, что именно Александру Львовичу принадлежит планировка Приморского бульвара, дошедшая до нас почти без изменений (пока еще). Припоминаю, что на заседаниях клуба любителей истории в свое время встречалась информация о том, А.Л.Бертье-Делагарду Севастополь обязан брусчаткой, покрывшей центральные улицы города и системой канализации. Последняя дошла до наших дней тоже, почти без изменений, если не считать насосных станций, установленных в местах сбросов, находившихся в начале прошлого века далеко за городом. К сожалению, за все эти годы очистные сооружения так и не удосужились построить, а ведь они были среди первоочередных городских проектов еще в начале XX в. (Прошу пардону, занесло немного не туда…). Но вернемся к Александру Львовичу. Как известно, он строил Ялтинский порт, и современная ялтинская набережная, «дошедшая до нас почти без изменений», тоже детище Бертье-Делагарда. При производстве работ, связанных с перемещением больших объемов грунта, использовалась узкокалейка с вагонетками. А когда строительство порта завершилось, рельсы и вагонетки были переданы Делагардом в Херсонесский музей. На некоторых старых открытках с видами раскопок видны проложенные рельсы и вагонетки, перевозящие землю из раскопов. Ветераны музея помнят, что остатки делагардовского дара можно было отыскать в Херсонесе еше лет 15-20 тому назад.
Первоначально дом Бертье-Делагардов располагался в балке, получившей название Делагардовой. Название это сохранилось до сих пор, а вот улицу после революции переименовали из Делагардовой в Делегатскую, по-видимому, этимология первого наименования была не понятна победившему пролетариату. По иронии судьбы при осаде Севастополя 1854-55 гг. первые залпы артиллерии союзников разнесли именно дом Делагардов. По словам старожилов, на участке, принадлежавшем некогда семейству, до сих пор сохранилось дерево, росшее во дворе, кажется что-то хвойное (ель или кедр?).
«После первой обороны семье Делагардов принадлежал дом на Набережной улице (Тотлебенской – ныне Лермонтова), где еще в 1869 г. отставному контр-адмиралу Льву Александровичу Бертье-Делагарду (1816-…) был выделен участок земли под № 160.»
У краеведа Чверткина Е.И. упоминалось еще об одном адресе, связанном с Делагардами. По словам Л.И.Фуки, "В одном из таких особняков на Садовой (Терещенко) проживала семья Бертье де ля Гарт: бабушка, отец и дочь Кира. Дом с жилым подвалом, но лестница в подвал находилась внутри дома". Эта информация о проживании Бертье-Делагардов на Садовой единственная. [Чверткин Е.И. Кое-что про Севастополь. Т. 1. С.46-47].
Отдельная тема - последние годы жизни Александра Львовича. Недавно вышла книга о Маркевиче, там есть кое-что и о Бертье-Делагарде, но это в другой раз.

О! Сколько новых имен! Бегу созваниваться с бабушками. Огромное спасибо. Буду рад продолжению. Ура!

А вот еще любопытные подробности:

30 – ГАГС, ф.23, оп.1, д.62, л.71 об.-72.
31 – Там же, д.27, л.113 об.-114.
32 – Там же, д.62, л.19 об.-20.
33 – Там же, ф.30, оп.1, д.6, л.106 об.-107.
Источник: Терещук Н.М. Метрические книги православных церквей г. Севастополя периода Крымской войны (1853-1856 годы) // Севастополь: взгляд в прошлое: Сборник научных статей сотрудников Государственного архива г. Севастополя. Севастополь, 2006. С.39.

Делагардова балка, но Делаградская улица.
В 1934 году при разделении улиц по участкам милиции Делагардская ул. была ошибочно записана как Делегатская. Официального переименования не было.

_________________
Хочешь найти фотографа на свадьбу? Спроси меня как.

Снова большое спасибо! Корни древа стремительно кустятся. Если появится что-нибудь еще, буду очень признателен. Ура.[/quote]

Из русского биографического словаря

Бертье-Делагард, Александр Львович, - инженер-строитель и археолог. Родился в 1842 г.; окончил курс в инженерной академии и до 1887 г. состоял на военной службе в инженерных войсках. В 1877 - 78 годах участвовал в работах по укреплению Севастополя, а затем заведовал грунтовыми дорогами и мостами через Дунай в тылу русской армии. С 1887 г. занялся строительными работами; наибольшей известностью пользуются его работы по сооружению одесского порта и постройка молов Ялтинского и Феодосийского. Уроженец Таврической губернии, он рано заинтересовался историей и древностями Крыма и в настоящее время является одним из лучших знатоков его во всех отношениях. Им собрана одна из лучших библиотек по вопросам, касающимся Крыма; с большим знанием дела он собирает этнографические, археологические и нумизматические коллекции, характеризующие историю и этнографию Крыма. Значительная часть его коллекций уже поступила в музей Одесского Общества Истории и Древностей, вице-президентом которого он состоит. Сочинения его касаются как исторической топографии Крыма, так и вопросов, связанных с изучением монет греческих колоний Черноморского побережья. В первой серии особенно замечательны его работы, касающиеся истории языческого и христианского Херсонеса: ''О Херсонесе'' (''Материалы по археологии России'', № 12; ср. ''Записки Одесского Общества истории и древностей'', XIV, 253 сл.) и большая работа под тем же названием в ''Известиях Археологической Комиссии'', вып. 21 (1907). К той же серии относится и одна из первых его работ - ''Остатки древних сооружений в окрестностях Севастополя и пещерные города Крыма'' (''Одесса'', 1886), а также исследования: ''Надпись времен имп. Зенона в связи с отрывками из истории Херсонеса'' (Одесса, 1893); ''Как Владимир осаждал Корсун'' (СПб., 1909; важно для истории христианства в Крыму); ''Из истории христианства в Крыму. Мнимое тысячелетие'' (об истории Георгиевского монастыря; ''Записки Одесского Общества'', XXVIII, 1910). Интересны и его комментарии к ''Описанию Черного моря и Татарии 1634 г. Д'Аскола'' (О., 1902). В области южнорусской нумизматики особенно важны его исследования: ''Относительная стоимость монетных металлов на Босфоре и Борисфене в половине IV в. до Р. Хр.'' (''Нумизматический Сборник'', I, М., 1910); ''Дифференты на Босфорских царских монетах римского времени'' (там же); ''О монетах властителей Боспора Киммерийского, определяемых монограммами'' (''Записки Одесского Общества'', XXIX, 1911); ''Несколько новых и мало известных монет Херсонеса'' (''Записки Одесского Общества'', XXVI, 1906); ''Значение монограмм на монетах Херсонеса'' (''Записки нумизматического отд. Императорского Русского Археологического Общества'', I, 1906). Большую ценность имеет его ''Каталог карт, планов, чертежей, рисунков, хранящихся в музее Императорского Одесского Общества Истории и Древностей'' (О., 1888). Во всех названных и других более мелких работах Бертье-Делагард соединяет с большим знанием материала и начитанностью в литературе тонкое техническое понимание памятников и всегда оригинальную их оценку. Его интересные гипотезы не всегда приемлемы, но всегда отличаются стройной логичностью, отсутствием предвзятых точек зрения и свежестью концепции. М. Р.

_________________
характер и есть судьба

На сегодня это, пожалуй, наиболее обстоятельная работа, касающаяся А.Л. Бертье-Делагарда. Кстати, в статье упоминается его сестра С.Л.Белявская, помогавшая в Александру Львовичу.

А. А. Непомнящий
АЛЕКСАНДР ЛЬВОВИЧ БЕРТЬЕ-ДЕЛАГАРД: БИОБИБЛИОГРАФИЧЕСКИЕ ШТУДИИ

В великолепном созвездии маститых отечественных ученых, активно разрабатывавших вопросы истории и этнографии Крыма в досоветскую эпоху, выделяется творчество историка, археолога, нумизмата Александра Львовича Бертье-Делагарда (1842-1920). Не являясь историком-профессионалом, он оставил богатое научное наследие, которое отличается широтой охвата материала и строго научным подходом к малоисследованным историческим вопросам. Дань уважения к его выдающемуся вкладу в развитие крымоведения была воздана только в начале 1970-х годов [Кропоткин, Шелов 1971, с. 140-142]. В конце XX века, когда возрос интерес к опыту организации регионоведческих исследований, стали появляться публикации, посвященные отдельным этапам биографии А.Л.Бертье-Делагарда. Однако их авторам так и не удалось воссоздать полную жизненную канву историка, а его научное наследие вообще оставлено без внимания [Гарагуля 1993, с. 4-10; Глазова, Избаш 1993, с. 73-74; Избаш 1995, с. 117-125; Столярик 1989, с. 21-24]. В 1999 г. вниманию крымоведов впервые было предложено биобиблиографическое исследование творчества Александра Львовича на основе новых архивных документов [Непомнящий 1999, с. 180-191]. Дальнейшие разыскания в области архивной эвристики в центральных государственных и ведомственных хранилищах, отделах рукописей научных библиотек Российской Федерации и Украины продемонстрировали наличие огромного корпуса эпистолярных источников, благодаря которым стало возможным более полно воссоздать роль краеведа в bсторико-этнографическом изучении Крыма.
Биографических источников для освещения деятельности одного из крупнейших крымоведов досоветского времени, к сожалению, сохранилось не так много. Трагический для Крыма 1920 г., когда скончался Александр Львович, не благоприятствовал появлению обычных для российской науки некрологов, где, как правило, давался и обзор творчества. В опубликованном в 1921 г. некрологе А.Л.Бертье-Делагарда его автор - археолог Александр Андреевич Спицын (1858-1931) - поместил крайне сжатую биографическую справку, уделив основное внимание судьбе уникального музейного собрания покойного [Спицын 1921, с. 230-231]. Небольшую заметку о смерти краеведа в ялтинском ученом издании смогли поместить лишь в 1922 г. [Смерть... 1922, с. 13]. Для восстановления жизненного и творческого пути подвижника крымской археологии, в связи с этим определяющее значение имеют материалы его личных архивных фондов, отложившихся в Государственном архиве при Совете Министров Автономной Республики Крым (ГААРК) и фондах Крымского республиканского краеведческого музея (КРКМ), а также обширный эпистолярий, сохранившийся в лич¬ных архивных фондах крымоведов в архивах Москвы, Одессы, Санкт-Петербурга и Симферополя.
Александр Львович рано потерял мать, и первоначальное образование получил, как большинство детей морских офицеров, у гувернера. В 11-летнем возрасте, в 1853 г., мальчик был определен в сухопутный кадетский корпус в Брест-Литовске. После поступления в это учебное заведение он смог увидеть свою семью (бабушку и отца) только в 1858 г. Уволенный тогда в отпуск, он с возами, обозами добирался в Севастополь и обратно. Во время Крымской войны кадетский корпус был переведен в Москву. В течение пяти лет юноша осваивал там азы военной науки (В фондах КРКМ сохранился автограф "Автобиографической справки" краеведа [кп. 23051, д. 8766.]). Успешная учеба способствовала переводу А.Л .Бертье-Делагарда в Санкт-Петербургское Константиновское военное училище, которое он окончил с отличием в 1860 году и был выпущен поручиком в 53-й Волынский пехотный полк. В том же 1860 году А.Л.Бертье-Делагард поступил в Инженерную академию, но весь набор этого года из-за недоразумений с начальством был отчислен в полки. Александр Львович в течение двух лет служил в Одессе. Но мысль об инженерной специальности не оставил и все-таки стал студентом Академии, которую окончил в 1864 г., после чего был назначен на службу в Херсон. По нелепой случайности из-за неосторожности товарища Александр Львович лишился глаза. Тогда врачи рекомендовали ему полностью оставить службу, но отсутствие средств к существованию не позволило молодому человеку бездельничать. В письме от 8 октября 1915 г. к своему другу, профессору Новороссийского университета в Одессе Ивану Андреевичу Линниченко (1857-1926) А.Л.Бертье-Делагард вспоминал: "Когда я потерял один глаз, то мне было прямо сказано, что я должен прекратить какие бы то ни было занятия и чтения или ослепну совершенно. Так как этот приказ был равносилен голодной смерти, то я решил усиленно работать, а там пусть будет чему суждено. С тех пор я читаю беспрерывно, по 15 часов в день, все еще вижу, хотя и прошло более 15 лет" [ГАОО, ф. 153, оп. 1, д. 255, л. 33].
Работая инспектором в Херсонском земстве, А.Л.Бертье-Делагард начал интересоваться событиями, связанными с эпохой присоединения этих земель к России, памятниками старины. В автобиографии он вспоминал, что его случайное знакомство с вице-президентом Одесского общества истории и древностей (ООИД) Николаем Никифоровичем Мурзакевичем (1806-1883) оказало огромное влияние на его дальнейшую судьбу. "Увлеченный им, - писал Александр Львович, - я своими руками разобрал, очистил и исправил в 1873 г. безвестно брошенную могилу Потемкина, переложив его кости. Это и было начальной точкой увлечения моего археологией и историей" [КРКМ, кп. 23051, д. 8766].
В 1874 г. А.Л.Бертье-Делагарда перевели на службу в родной Севастополь инженером. Он спроектировал и руководил работами по строительству здесь водопровода, занимался планировкой города, спроектировал и руководил строительством Приморского бульвара и судостроительного адмиралтейства. В течение 1870-80-х годов Александр Львович много сделал для благоустройства родного края. Феодосийский, Ялтинский, Севастопольский торговые порты, Феодосийская ветка железной дороги, первые водопроводы в приморских городах Крыма создавались по его проектам и под его непосредственным руководством. При этом естественным было то, что инженер постоянно сталкивался с остатками древностей и вынужден был производить археологические раскопки, описывать и зарисовывать находки. По мнению И.А.Линниченко, основным доводом к повороту деятельности А.Л.Бертье-Делагарда в сторону археологических исследований стали его изыскания при строительстве водопровода в Севастополе, когда им были разрыты многочисленные древности [ГААРК, ф. 538, оп. 1, д. 55, л. 6]. Находки с описаниями начинающий археолог отправлял в ООИД. Не случайно уже 26 марта 1880 г. он был принят в действительные члены этого наиболее авторитетного на юге страны научного содружества. Александр Львович вспоминал в автобиографии: "Заваленный работами по крепости, перестраивавшейся ввиду осложнений с Англией, по городскому устройству и судостроению, работами сложными, тяжелыми и крайне ответственными, я кончил, чем и следовало, расстройством здоровья, перенявшим опасный характер, вследствие укуса бешеной собаки" [КРКМ, кп. 23051, д. 8766].
В 1887 г. в связи с ухудшением здоровья А.Л.Бертье-Делагард вышел в отставку и занялся научной деятельностью. Объектом его ученых интересов стали история, археология, нумизматика Крыма. Болезнь родственников побудила его обосноваться в Ялте, где 21 июня 1894 г. он приобрел земельный участок и по¬строил дом по своему проекту (ул. Аутская, 15). В 1895 г. А.Л.Бертье-Делагард был включен в список ялтинских землевладельцев [Андросов 2001, с. 137]. Там же ученый развел уникальный сад, который состоял из редких и ценных древесных и кустарных растений.
А.Л.Бертье-Делагард оставил богатое научное наследие по крымоведению [список см.: Непомнящий 2001, с. 102-107]. Впервые библиографический список его трудов был опубликован в 1915 г. в юбилейном издании Московского археологического общества [Императорское Московское... 1915, с. 31], куда вошли только наиболее крупные публикации. В 1918 г. Таврическая ученая архивная комиссия (ТУАК) подготовила специальный выпуск своих известий в честь А.Л. Бертье-Делагарда, в котором также был помещен список его работ [Список... 1918, с. V-VI]. При его составлении не были учтены некоторые из статей, опубликованные в московских изданиях. В 2002 г. была предпринята попытка систематизации опубликованного наследия краеведа в виде составления отдельного библиографического указателя [Бертье-Делагард... 2002]. К сожалению, непрофессиональный подход к его подготовке внес путаницу в разработку библиографии крымоведа. В разделе "Сочинения А.Л.Бертье-Делагарда" они приведены в алфавитном порядке, хотя для иллюстрации динамики его исследований гораздо удобнее было бы разместить их в хронологии. Неверно приведены выходные данные некоторых работ (№ 5, 6 и др.); допущены ошибки в названиях периодических изданий (№ 23 и др.), что затруднит их поиск; ошибки в указании названий работ (№ 25 и др.). Работы, написанные А.Л.Бертье-Делагардом в соавторстве с другими исследователями (например, № 12) представлены как сочинения одного автора. В указателе имеют место явные библиографические фикции. Например, как отдельные издания фигурируют "Протоколы ООИД. -1895. - № 288" [Бертье-Делагард... 2002, с. 19, № 6], "Протоколы заседаний ТУАК от 26 марта 1918 г." и т.п. [Бертье-Делагард... 2002, с. 21-24]. Крайне неполным является и список "Литература о жизни и научной деятельности А.Л.Бертье-Делагарда" [Бертье-Делагард... 2002, с. 21-24], где пропущены работы С.А.Ан¬дросова, В.И.Вернадского, Т.А.Избаш, А.А.Косарева, В.В.Кропоткина, А.А.Непомнящего, Э.Б.Петровой, Е.С.Столярик, И.Л.Чоппа, Д.Б.Шелова, Э.Р.Штерна и др. По непонятным причинам здесь составитель привела список авторов не в алфавитном порядке, а по хронологии появления статей, что затрудняет работу с пособием. В этот список попали и многочисленные доклады, посвященные памяти краеведа, которые не были опубликованы (напр., А.Н.Деревицкий и др.). Потенциальный пользователь будет безуспешно искать их в различных справочниках и каталогах. Здесь также не обошлось без библиографических фикций: например, под №7 [Бертье-Делагард... 2002, с. 21] указана работа А. И. Маркевича, которая при проверке de visu оказалась лишь строчкой в протоколе заседания ТУАК.
Большая часть научного наследия А.Л.Бертье-Делагарда традиционно касалась Херсонеса. Одной из первых его публикаций стала описательная статья "Остатки древних сооружений в окрестностях Севастополя и пещерные города Крыма" [Бертье-Делагард 1886, с. 166-279]. Значительное место в научных исследованиях краеведа занимали эпиграфические и нумизматические разработки. Свои научные увлечения Александр Львович всегда объяснял социально-политической нестабильностью в обществе. Так, еще в годы первой русской революции (22 апреля 1905 г.) он писал в Москву видному российскому нумизмату, сотруднику Исторического музея Алексею Васильевичу Орешникову (1855-1933): "Много лет я убежденно говорил о наступившей гибели государства, надо мной часто посмеивался Н.П.Кондаков <...> Чтобы сколько-нибудь забыться, с отчаянием занимаюсь нумизматикой" [ГИМ РФ ОПИ, ф. 136, оп. 1, д. 8, л. 86]. Одним из первых в России А.Л.Бертье-Делагард приступил к исследованию сложной монетной метрологии античного мира, разработал методику определения реального веса отдельных номиналов и проследил изменение весовых норм и монетных систем в древних городах Северного Причерноморья.
Интересный материал о ходе его исследований в этой области содержит переписка А.Л.Бертье-Делагарда с хранителем монетного отдела императорского Эрмитажа (заведующим отделением средних веков и нового времени) Отгоном Фердинандовичем Ретовским (1849-1925) за 1907-1909 гг. (17 писем). Знакомство и научное сотрудничество двух крымоведов началось, еще когда О.Ф. Ретовский заведовал Феодосийским музеем древностей [Непомнящий 2000, с. 53-61, 334-335]. А.Л.Бертье-Делагард неоднократно приезжал в Санкт-Петербург и работал с богатейшей коллекцией эрмитажного собрания. В письме от 29 января 1908 г. он писал коллеге в столицу: "Набрав массу весового материала, сведя все это в систему, я получил крайне любопытные результаты. Я стар, жить мне недолго, и я не хотел бы, чтобы все мои очень большие труды пропали бесследно и поэтому приготовляю их к печати <...> Я собрал все, что мог, отовсюду (масса оказалась у Терлецкого - великолепная коллекция), но, конечно, многое упустил, особенно мне досадно за Вену, о которой нигде ничего не могу узнать" [АГЭ, ф. 22, оп. 1, д. 10, л. 9-9 об.].
Итогом этих изысканий стала серия статей ("Несколько новых или малоизвестных монет Херсонеса" (1906 г.), "О монетах властителей Боспора Киммерийского, определяемых монограммами" (1911 г.), "Относительная стоимость монетных металлов на Боспоре и Борисфене в половине IV в. до Р. X." (1911 г.). В исследовании "О значении монограмм <...> на монетах Херсонеса" (1906 г.) он разбил херсонесские монеты на основные хронологические группы: 1) времени независимости полиса (первой пол. IV в. до н.э. - первой пол. I в. до н.э.); 2) времени свободы (первой пол. I в. до н.э. - конец II в. н.э.) и 3) времени вольности (конец II - первая пол. III в. н.э.). В основу данной систематизации он положил состав металла монет, характер изображения, написания имени города. Были даны расшифровки монограмм, которые до этого трактовались по-разному. Здесь же ученый поставил вопрос о необходимости "заняться новым изданием корпуса монет Тавриды".
В архиве А.Л.Бертье-Делагарда, отложившемся в фондах КРКМ, хранится составленный им с особой скрупулезностью каталог античных монет Одесского общества истории и древностей. Подробно описаны монеты Боспора, Верхней и Нижней Мезии, Ольвии, Тиры, Фракии и др. мест. Каталогу предпослан указатель "Города и цари стран прибрежных Черному морю, монеты которых известны". Краевед привел сведения о количестве монетного собрания ООИД, указаны веса монет, известные по материалам И.П.Бларамберга и Н.Н.Мурзакевича. Среди неизданных научных разработок ученого есть и нумизматическое исследование, посвященное монетной чеканке в Крымском ханстве в форме династических таблиц и перечня правителей династии Гиреев [КРКМ, кп. 22947, д. 8662]; вспомогательные материалы для работы над монографией "Ценность монетных номиналов в Крымском ханстве" [КРКМ, кп. 22965, д. 8680], которая была опубликована в 1914 г. [Бертье-Делагард 1914, с. 153-185]. Эти работы историк В.Е.Данилевич назвал "Ценнейшим исследованием по истории монетного дела и денежного обращения <...>". Обращаясь к А.Л. Бертье-Делагарду в письме 19 октября 1909 г., он констатировал: "В настоящее время Вы являетесь главнейшим и почти единственным специалистом по нумизматике южнорусских колоний, <...> без лести скажу, что ни один из Ваших предшественников в этой области не обладал таким запасом сведений, которому прямо-таки остается только удивляться, как Вы можете столь ясно и отчетливо ориентироваться в них" [КРКМ, кп. 23011, д. 8726]. Спустя несколько лет, в письме, написанном в 1914 г., В.Е.Данилевич отметил, что исследование по нумизматике Крымского ханства "интересно не только для ученых, которые занимаются историей Крымского ханства, но и для нас, русских историков" [КРКМ, кп. 23013, д. 8728].
Скрупулезная тщательность в рассмотрении всех аспектов изучаемых источников, внимание ко всем деталям разрабатываемой проблемы, последовательное взвешивание всех возможных гипотез и доводов способствовали тому, что А.Л.Бертье-Делагарду удалось решить многие вопросы античной нумизматики. Им впервые была дана систематическая и хронологическая классификация херсонесских монет, определены весовые системы, решены вопросы типологии монетной эпиграфики, правильно определено начало собственного летоисчисления в Херсонесе. Тем самым краевед заложил основы научной разработки херсонесской нумизматики и создал стройную историю монетного дела античного Херсонеса [Кропоткин, Шелов 1971, с. 141]. А.В.Орешников справедливо заметил в письме к А.Л.Бертье-Делагарду от 18 мая 1909 г.: "Вы говорите всегда интересно и неподражаемо (в буквальном значении этого слова)" [КРКМ, кп. 23045, д. 8760].
Опора на исследованные им обширные нумизматические материалы позволила А.Л.Бертье-Делагарду опубликовать критический обзор с исправлениями наиболее известного в то время каталога монет эллинских колоний Черного моря П.О.Бурачкова [Бурачков 1884], который вышел отдельным изданием [Бертье-Делагард 1907]. (Рукопись сохранилась в фондах КРКМ [кп. 22935, д. 8650]). Благодаря этому исследованию, единственный из подготовленных в России сводов античных монет Северного Причерноморья стал пригодным для научного использования.
Изучение древних монет, найденных в окрестностях Ялты, привело А.Л. Бертье-Делагарда к интересному открытию о существовании здесь в первых веках нашей эры античного святилища [Бертье-Делагард 1907а, с. 19-27]. Наиболее весомой заслугой А.Л.Бертье-Делагарда в деле изучения античных монет является то, что он впервые в отечественной нумизматике стал рассматривать вопросы метрологии и экономики, связанные с античной монетной чеканкой. В связи с этим до настоящего времени не потеряли научного значения опубликованные им сводки весов всех известных золотых и серебряных монет греческих городов и царей Северного Причерноморья [Бертье-Делагард 1913, с. 49-134]. Большой интерес, несмотря на ошибочность некоторых положений, представляет также работа "Относительная стоимость монетных металлов на Боспоре и Борисфене в половине IV в. до Р.Хр." (1911 г.), где были изучены весовые системы в Пантикапее и Ольвии и относительная стоимость золота и серебра в этих городах [Кропоткин, Шелов 1971, с. 142].
По замечанию историка искусства Никодима Павловича Кондакова (1844-1925), А.Л.Бертье-Делагард "пользовался весьма почетной известностью в русской археологической литературе, как автор крупнейших исследований в области древнего Крыма и его истории" [Кондаков 1983, с. 388]. По заданию Археологической комиссии он составил научное объяснение произведенным в последней четверти XIX века раскопкам в Херсонесе. Оно было опубликовано в 1893 г. в серии "Материалы по археологии России". Краевед сделал гораздо больше, чем просто объяснение раскопок. Он мастерски начертал общую характеристику древностей Херсонеса, уделив особое внимание остаткам 27 скрытых византийских церквей. Описанию городища и результатов последних раскопок историк предпослал очерк о состоянии развалин Херсонеса со времени присоединения Крыма к России, где обратил внимание научной общественности на проблему охраны этого памятника. Современники признали данный трактат "капитальным и не только по избранному для него вопросу о древностях Херсонеса, но и вообще для русской археологии" [Латышев 1894, с. XLI1I].
Много внимания А.Л.Бертье-Делагард уделял аспектам военной и гражданской архитектуры средневекового Херсонеса и пещерных городов Таврики. На основании изучения кладки им впервые была дана научная периодизация оборонительных сооружений Херсонеса-Херсона и Горного Крыма. В статье "Надпись времени императора Зенона в связи с отрывками из истории Херсонеса" (1893 г.) археолог поместил подробный комментарий этому эпиграфическому памятнику и датировал его 488 г. [Кропоткин, Шелов 1971, с. 141].
Ряд интересных историко-краеведческих очерков А.Л.Бертье-Делагард посвятил отдельным местам Крыма. Эти работы отличают не только достоверность и ясность изложения, но и занимательный стиль повествования ("Керменчик: Крымская глушь" (1899 г.); "Каламита и Феодоро" (1918 г.); "Прошлое Кореиза" (1919 г.); "Справки о прошлом Ореанды" (1919 г.) и др.).
Неослабный интерес вызывала у краеведа и церковная история. Интересным источником, проливающим свет на эту грань творчества Александра Львовича, являются его письма к византинисту Федору Ивановичу Успенскому (1845-1928), написанные в 1901-1907 гг. 23 марта 1901 г. А.Л.Бертье-Делагард сообщал: "В последнее время мне пришлось познакомиться с некоторыми старинными документами Крымских дел, неизданными и неудостоившимися обратить на себя внимание наших ученых, между тем, они совершенно изменяют установившиеся представления о православных епархиях в Крыму, да и о многом другом. Разбираясь в этом вопросе поглубже, я, кажется, не ошибусь, сказав, что все известное нам почерпнуто из Патриаршего архива, подобрано Миклошичем и сокращенно Сафою, а отчасти арх. Антонином. Миклошич дал документы только по 1402 г., Сафа с 1538 по 1684, да и думаю, что многое пропущено, особенно в начале, так как первое сведение, касающееся Крыма, у него встречается только в 1603 г. Итак, между 1402 и 1603 годами мы ничего не знаем из епархиальной жизни Крыма. Я думаю, что пропуск трех веков может возместиться только из Патриаршего архива, а отсюда Вы уже, конечно, угадаете и мою просьбу <...> Не найдете ли Вы возможность найти такого толкового <...> гречоночка, вроде наших переписчиков архива иностранных дел, который взялся бы пересмотреть и выписать все, что найдется в Патриаршем архиве между 1400 и 1600 годами, касающегося жизни Крыма <...>, указывая точно имя патриарха, год и число, самую же суть передать своими словами <...> Издать и перевести все это мы могли бы и здесь" [АРАН СПб.Ф, ф. 116, оп. 2, д. 30, л. 1, 1 об.]. Итогом научных разысканий А.Л.Бертье-Делагарда в этой области стало исследование "К истории христианства в Крыму: Мнимое тысячелетие", опубликованное не отдельной брошюрой в 1909 г., а на страницах "Записок" ООИД в 1910 г. В фондах КРКМ сохранились различные варианты рукописи этой работы. Они различаются между собой по объему и стилистике [кп. 22942, д. 8657; кп. 22943, д. 8658].
Историка занимала и излюбленная в крымском краеведении тема "Пушкин и Крым". Еще 27 февраля 1912 г. он писал И.А.Линниченко: "У меня уже год как точно определено время пребывания Пушкина в Тавриде. Главный к тому документ был найден по моим указаниям Маркевичем, и т.к. он его месяц назад напечатал, то он же служил и Лернеру. Я сам все это время добивался другого указания, из архивов морского ведомства, целый год там все разворачивали и до сих пор ничего не нашли" [ГАОО, ф. 153, оп. 1, д. 255, л. 22-22 об.]. В письмах в Одессу Александр Львович просил Ивана Андреевича прислать ему имеющиеся материалы о А.Мицкевиче в Крыму и воспоминания Г.Олизара для исследования о Пушкине [ГАОО, ф. 153, оп. 1, д. 255, л. 18]. Итогом этих разысканий стал обстоятельный очерк "Память о Пушкине в Гурзуфе", опубликованный в сборнике Комитета для издания сочинений А.С.Пушкина [Бертье-Делагард 1913а, с. 77-155]. Краевед не только детально осветил трехнедельное пребывание поэта в Крыму, но и составил подробную историографию записок, оставленных путешественниками по Крыму, привел в подстрочных ссылках богатый библиографический материал. Воспользовавшись новыми данными о пребывании поэта в Тавриде, которые выявил в 1911 г. в симферопольских архивах Арсений Иванович Маркевич ( А.И.Маркевич писал А.Л.Бертье-Делагарду 20 июля 1911 г.. что разбирая документы архива Таврического губернатора он обнаружил дело "О путешествии разных знатных особ по Таврической губернии", где были данные и о А.С.Пушкине [КРКМ, кп. 23038, д. 8753].), А.Л.Бертье-Делагард ввел в научный оборот новые материалы о путешествии поэта по Крыму. Интересная работа была тепло встречена научной общественностью. Литературовед Алексей Николаевич Веселовский (1843-1918) писал А.Л.Бертье-Делагарду 2 февраля 1914 года: "Я очень порадовался появлению у меня Вашей работы о Пушкине <...>, изучил ее, любуясь всеми приемами точного, независимого ни от каких традиций, и обстоятельнейшего исследования" [КРКМ, кп. 23004, д. 8719]. Арсений Иванович Маркевич, который хорошо ориентировался в пушкинистике тех лет, отмечал, что труд А.Л.Бертье-Делагарда "основывается на точных, проверенных, несомненных данных" [КРКМ, кп. 23038, д. 8753].
Полевые исследования сочетались у Александра Львовича с деятельным участием в работе Таврической ученой архивной комиссии. В протоколах заседаний этого ученого собрания зафиксировано 12 его докладов и сообщений, посвященных его исследованиям. Среди неопубликованных выделим доклады "О памятниках Крыма, нуждающихся в охране" (сообщено 28 октября 1898 г.), "О значении межевых планов для исторической географии" (сообщено 16 октября 1912 г.), "Родословная таблица крымских ханов" (сообщено 4 сентября 1919 г ), "Дело "Весты» (последний из зафиксированных докладов: 19 мая 1920 г.) [Филимонов 1996, с. 45], зачитанный уже после смерти краеведа. Сегодня сохранившиеся в рукописи некоторые из докладов краеведа вызывают объективный интерес нынешнего поколения краеведов и частично публикуются [Мальгин 1994, с. 150, 167-169; Мальгин 1994а, с. 112-113].
На заседании ТУАК 26 марта 1918 г. было зачитано письмо А.Л.Бертье-Делагарда к Арсению Ивановичу Маркевичу с составленной им развернутой программой для Комиссии по изданию серии записок иностранцев о Крыме, начиная с писателей древности и до XIX века включительно. В марте-июне 1918 г. уже тяжело больной историк предпринял подготовку новой редакции перевода сочинения академика П.С.Палласа о Крыме ( В 1881 г. на страницах "Записок Одесского общества истории и древностей" появился первый перевод на русский язык той части сочинения П.С.Палласа, которая касалась Крыма, сделанный М.А.Сосногорой-Славич под редакцией Ф.К.Бруна и Г.Э.Караулова по первому лейпцигскому изданию книги Палласа. Ознакомившись с этим переводом, А.Л.Бертье-Делагард писал 7 декабря 1881 г. крымоведу Григорию Эммануиловичу Караулову (1824-1883): "Посылаю те поправки и заметки, которые следует, по моему мнению, сделать к переводу Палласа, напечатанному в 12 томе "ЗООИД". Если не все, то многие будут небесполезны" [Институт русской литературы (Пушкинский дом) РАН, ф. 603, оп. 1, д. 68, л. 12-13]. В целом, ученый находил перевод, сделанный М.А.Сосногоровой-Славич, "истинно ужасным <...>, где едва ли найдется верно переданная фраза"), которому придавал исключительное значение как историческому источнику. Работы по переводу Александр Львович выполнил вместе с С.Л.Белявской - своей сестрой и незаменимой помощницей. В предисловии переводчики подробно остановились на методике своей работы над переводом текста изданий 1801 и 1803 гг. В целях достоверности они сравнивали свой текст с печатными изданиями "Наблюдений..." на французском и английском языках. В переводе сохранялись употреблявшиеся в XVIII столетии научные термины и их толкование. Именно поэтому авторы перевода охарактеризовали сочинение П.С.Палласа как "устаревшее в научном смысле". Они указывали на слишком доверчивое, на их взгляд, отношение П.С.Палласа к сведениям античных авторов о Крыме, перечислив его ошибки "историко-археологического свойства". Вместе с тем, по степени достоверности и научной значимости наблюдений и выводов они поставили труд П.С.Палласа на первое место среди аналогичных по тематике сочинений его современников [Бойко, Ткачева 1999, с. 13]. Публикация данного перевода увидела свет только в 1999 г. [Паллас 1999].

Продолжение статьи Непомнящего А.А.:

Оригинальной страницей творчества подвижника крымского краеведения стала подготовка им путеводителей. А.Л.Бертье-Делагард обратил внимание, что среди массы дорожных справочников по полуострову, которые появлялись в конце XIX - начале XX века, отсутствуют специальные издания, посвященные Восточному Крыму, который поэтому оставался малоизвестным для туристов. Поэтому краевед решил "пробудить охоту к <...> поездкам в эту сторону Крыма и избавить путеводителей от необходимости повторять застарелый и совершенный вздор" [КРКМ, кп. 22967, д. 8682]. В 1900-1901 гг. он специально совершил поездку по этим местам с целью составления путевых заметок, которые в дальнейшем должны были стать основой для путеводителя. "К такому исследованию, - писал краевед, - меня всего более подмывали отрывочные сведения о находимых там разных остатках старинных церквей и жилых мест, а в особенности волновали загадочные Фуллы, которые все пытаются найти" [КРКМ, кп. 22967, д. 8682]. Сохранились неопубликованные рукописи А.Л.Бертье-Делагарда в форме набросков к путеводителю: "Джур-Джур, Фул-Коба, Караби-Яйла, Кизил-Коба: Поездка по яйлам, пещерам и водопадам восточнее Алушты" [КРКМ, кп. 22967, д. 8682]. Рукописные материалы для путеводителя сохрани¬лись и в других документах ученого: "Географические отрывки из далекого и близкого прошлого Тавриды, Южного берега и Ялты с краткими пояснениями" [КРКМ, кп. 22966, д. 8681] и др. [КРКМ, кп. 22972-22973, д. 8687-888; кп. 22976, д. 8691].
Перечисляя различные направления краеведческих разысканий А.Л.Бертье-Делагарда, нельзя не упомянуть и библиографическую разработку - составленный им указатель картографического кабинета музея ООИД [Каталог... 1888].
В статье "Патриарх крымоведения" И.А.Линниченко задался вопросом: "Отчего Александр Львович не написал цельной истории Крыма, а лишь многочисленный ряд очерков по истории отдельных местностей Тавриды?" "Причина, думаю, - пишет далее И.А.Линниченко, - главное - его редкая научная добросовестность" [ГААРК, ф. 538, оп. 1, д. 55, л. 8].
Весомой была деятельность краеведа как организатора науки. А.Л.Бертье-Делагард стоял у истоков создания, а затем был избран председателем Ялтинского отделения Крымского горного клуба [ГААРК, ф. 661, оп. 1, д. 2]. Он являлся председателем Ялтинского технического общества. На заседаниях этой общественной организации краевед выступил с докладами "О развитии картографических понятий о Крыме" [Бертье-Делагард 1909, с. 51], "О прошлом Тавриды" [Бертье-Делагард 1909а, с. 55], "Из прошлого Тавриды: Осада древнего Херсонеса" [Бертье-Делагард 19096, с. 56]. Неизвестными исследователям творчества А.Л.Бертье-Делагарда остаются выявленные на страницах "Известий Ялтинского технического общества" его публикации, посвященные градостроительству в Ялте [Бертье-Делагард 1909в, с. 91-101; Бертье-Делагард 1909г, с. 136-143].
Одесское общество истории и древностей избрало известного археолога своим вице-президентом. Вот так видел свою роль в становлении научных традиций этой краеведческой организации сам Александр Львович: "Человек я вовсе маленький, всего менее почитал себя ученым и очень хорошо сознавал, что гожусь в маленькие помощники меж прислугой к ученым. Совершенно равнодушно видел, как проходили (в ООИД - А.Н.) всяческие мои юбилеи, вроде 35 лет членства, 30 лет первой статьи, 25 лет реорганизации общества <...> Тысяч 20 денег обратил я в музей (Общества - А.Н.), переменил порядок издания, устав. Все это не только забыто, но и приписано другим" [ГАОО, ф. 153, оп. 1, д. 255, л. 38]. В 1894 г. на средства, пожертвованные А.Л.Бертье-Делагардом, Одесское общество истории и древностей провело конкурс на лучшее сочинение о древнем Крыме на европейских языках. Премия в размере 600 рублей предназначалась автору исследования "по истории и государственному устройству Херсонеса по известиям писателей, по эпиграфическим и археологическим памятникам от древнейших времен до эпохи Юстиниана" либо по проблеме историко-этнографического изучения российского Причерноморья в VIII-X веках. Премированное сочинение предлагалось опубликовать на средства ООИД [Императорское Одесское... 1894, с. 143-144]. Целью конкурса было стимулировать изучение наименее исследованных вопросов истории края.
Ревностный защитник культурного наследия прошлого, А.Л.Бертье-Делагард не жалел личных сбережений для проведения восстановительных работ. Так, по заданию ООИД и Археологической комиссии на свои средства он проводил ремонтные работы в генуэзских крепостях в Алуште, Балаклаве, Судаке и Феодосии; принимал участие в восстановлении мечети Узбека и греческой церкви Св. Иоанна Богослова в Старом Крыму в 1903 г., древней церкви в деревне Ай-Василь (Ялтинский уезд) в 1905 г. Сохранилась переписка А.Л.Бертье-Делагарда с Таврическим вице-губернатором Евгением Николаевичем Волковым, который просил археолога сделать экспертную оценку этого памятника [КРКМ, кп. 23006, д. 8721]. Хотя "археологическая ценность этих развалин не особо велика, нет основания позволять их уничтожить", - справедливо полагал чиновник [КРКМ, кп. 22982, д. 8697]. Документы архива Археологической комиссии свидетельствуют, что А.Л.Бертье-Делагард постоянно выполнял поручения Комиссии по изучению и охране ряда археологических памятников. Так, в 1900 г. им была обследована Инкерманская крепость [ИИМ К РАН РА, ф. 1 (1900 г.), д. 209], а также церковь в деревне Козы Феодосийского уезда [ИИМК РАН РА, ф. 1 (1900 г.), д. 201].
В целом, научное наследие А.Л.Бертье-Делагарда получило однозначно высокую оценку современников, которые констатировали, что "все исследования Александра Львовича отмечены двумя качествами: исключительной полнотой материалов, доходящих до самых неожиданных деталей и неумолимой логикой в выводах" [Спицын 1921, с. 231]. Эта оценка, данная А.А.Спицыным, перекликается с мнением профессора Университета Св. Владимира Юлиана Андреевича Кулаковского (1855-1919), который в письме к А.Л.Бертье-Делагарду от 23 марта 1912 г. писал, что он восхищен "удивительными по глубине и широте анализа работами (Александра Львовича - А.Н.) <:..> каждая из них приносит много нового и ценного материала в сокровищницу нашего знания о прошлом Крыма" [КРКМ, кп. 23022, д. 8737]. Действительно, "самое замечательное в научной деятельности Александра Львовича, - как заметил И.А.Линниченко, - то, что он, военный инженер по образованию, не пройдя строго научной школы, стал на строго научный путь <...> Он был врагом слепых и необоснованных гипотез, оттого его <...> выводы всегда обдуманы и строго научны. Он останавливался там, где чувствовал невозможность что-либо утверждать с достоверностью. Он любил "недоуменные вопросы", задачи, над которыми нужно поломать голову себе, закрытые двери, к которым нужно подыскать ключи, и если он не всегда эти ключи находил, то все же приоткрывал двери настолько, что в темноту за ними проникала хотя бы узкая полоска света" [ГААРК, ф. 538, оп. 1, д. 55, л. 7, 8].
Обширен был круг научного общения "патриарха крымоведения". Основным источником о научных связях ученого также служит переписка. Поражает разнообразие обсуждаемых вопросов. Современники обращались к А.Л .Бертье-Делагарду как к живой энциклопедии крымоведения. Так, С.Н.Белокуров (архив МИД) и П.В.Гейцыг (департамент общих дел МВД) консультировались по поводу портретов крымских ханов. В переписке с председателем Археологической комиссии А.А.Бобринским, историком искусства Н.П.Кондаковым, заведующим раскопками музея в Херсонесе К.К.Косцюшко-Валюжиничем, Ю.А.Кулаковским, археологом и филологом-классиком В.В.Латышевым, сотрудником Русского археологического института в Константинополе Р.Х.Лепером, А.В. Орешниковым, директором Керченского музея древностей В.В.Шкорпилом обсуждались варианты расшифровок эпиграфических памятников и условия их сохранности. Многочисленные эпизоды крымской истории и историографии дискутировались в переписке с И.А.Линниченко, Алексеем Ивановичем Маркевичем, Н.Н.Мурзакевичем, управляющим Московским отделением Общего архива Главного штаба Н.П.Поликарповым, археологом Н.И.Репниковым, исто¬риком Я.И.Смирновым. Вопросы истории и археологии крымских церковных древностей А.Л.Бертье-Делагард обсуждал с многочисленными служителями культа: настоятелем Инкерманской Свято-Климентьевской киновии Иаковом, настоятелем Аутской Успенской церкви в Ялте о. Н.Щегловым, игуменьей Топловского женского монастыря Параскевой, монахиней Фаветой. Особенный интерес представляет переписка А.Л.Бертье-Делагарда с библиографом, профессором Новороссийского университета, директором Одесской публичной библиотеки Михаилом Георгиевичем Попруженко (1866-1943), с которым обсуждались проблемы биобиблиографии крымских историков, путешественников, государственных деятелей. Обширной была переписка А.Л.Бертье-Дела-гарда с корреспондентами из западноевропейских университетских центров. Кроме этого - постоянный обмен информацией с многочисленными антикварами, владельцами букинистических лавок.
Из крымских краеведов А.Л.Бертье-Делагард ближе всего сошелся с Арсением Ивановичем Маркевичем. По воспоминаниям хорошо знавшего их историка С.Ф.Платонова, "друзья в жизни и товарищи в ученом труде, они давно пользовались известностью в кругах русских археологов и историков" [Платонов 1927, с. 132]. Сохранившееся эпистолярное наследие этих двух наиболее крупных фигур крымоведения той эпохи - прекрасный источник о развитии региональной историографии. В письмах - многочисленные выдержки из архивных документов, варианты архивной эвристики.
Эпистолярное наследие является интересным источником о личностных качествах А.Л.Бертье-Делагарда. В связи с этим приведем замечания профессора Кембриджского университета, археолога Эллиса Миннза. В письме к А.В. Орешникову от 12 января 1912 г. он писал о А.Л.Бертье-Делагарде: "Я часто не верю его выводам, а повода к неверию не имею! <...> они не всегда доказательны" [ГИМ РФ ОПИ, ф. 136, оп. 1, д. 57, л. 53]. "Александр Львович, конечно, не любит, чтобы возражали на его теории, я всегда с трепетом ожидаю ответного письма, когда после чтения одной из его статей я ему даю свое мнение" [там же, л. 71]. "Жаль, что (Александр Львович - А.Н.) так принимает к сердцу всякое несогласие с его теориями" [там же, л. 85].
А.Л.Бертье-Делагард не жалел личных средств на приобретение редких книг, карт, гравюр, монет, предметов старины. Его библиотека насчитывала более 6 тысяч томов. В ней содержалось почти все, изданное о Крыме с конца XVIII века, коллекции отечественных и периодических изданий. Краевед постоянно заботился о пополнении своего книжного собрания. Так, 13 октября 1913г. в письме к А.В.Орешникову он интересовался, "нет ли где на примете продающегося "Русского архива", весь полностью, без пропусков, с самого начала издания, что эта забава может стоить?" [ГИМ РФ ОПИ, ф. 136, оп. 1, д. 9, л. 142]. Старейшей по времени собрания у краеведа была нумизматическая коллекция: среди прочих - около 200 особо редких пантикапейских, боспорских, херсонес-ских монет. С этим уникальным собранием беспрепятственно работали все нумизматы-крымоведы. Об этом свидетельствуют письма. 17 сентября 1909 г. А.Л. Бертье-Делагард писал О.Ф.Ретовскому: "С половины мая пробыл за границей, куда посылали лечиться, только недели две как вернулся и здесь тоже приболел. Уезжая я распорядился, чтобы мой кабинет и коллекция были в распоряжении Алексея Константиновича (Маркова -А. //.), о чем сообщил для передачи ему в Одессу и Терлецкому" [АГЭ, ф. 22, оп. 1, д. 109, л. 17]. 24 ноября 1909 г. в послании А.К.Маркову А.Л.Бертье-Делагард писал: "Пожалуйста, не беспокойтесь скорым возвращением коллекции назад, держите ее сколько захотите" [АГЭ, ф. 22, оп. 1, д. 109, л. 18]. Отдельно ученый собирал древности античной и эллинистической эпох, готской культуры, византийского средневековья: около 200 предметов тончайшей ювелирной работы. Уникальные предметы крымскотатарской старины: одежда, утварь, ткани, оружие - еще одна часть его коллекции [Маркевич 1928, с. 144-145].
Судьба этого собрания начала волновать коллекционера с начала Первой мировой войны. А.И.Маркевич писал А.В.Орешникову 28 октября 1914 г.: "<...> опасаясь за свою библиотеку и некоторые коллекции, он (А.Л.Бертье-Делагард - А.И.) переселяется сюда (в Симферополь - А.Н.) и я устроил их в прекрасном безопасном сухом помещении. Здоровье Александра Львовича в последнее время очень оплошало" [ГИМ РФ ОПИ, ф. 136, оп. 1, д. 35, л. 50]. 25 июня 1915 г. А.И.Маркевич сообщал в Москву, что "здоровье Александра Львовича лучше" и о готовящейся переправке библиотеки опять в Ялту [Там же, л. 53].
Наполненными драматизма были последние годы жизни ученого - время революции и Гражданской войны. В конце января 1917 г. А.Л.Бертье-Делагард писал в Одессу: "Сила вещей все более и более гнетет. Только в книжках, своего рода наркотическое, находишь некоторое забытье; того ради выписал и часть получил, свою библиотеку от Маркевича" [ГАОО, ф. 153, оп. 1, д. 255, л. 52]. В сентябре 1917 г. ученый был вынужден переселиться из дома во флигель, где хранились его коллекция и библиотека. Он имел все основания бояться, что "разграбят мою татарщину, которую очень хотел бы довести до Москвы <...> около 6000 томов <...>, что делать уж и не знаю" [ГАОО, ф. 153, оп. 1, д. 255, л. 76].
А.Л.Бертье-Делагард тяжело перенес падение самодержавия. Он провидчески писал 2 мая 1917 г. И.А.Линниченко: "Все находится под влиянием психоза, эпидемического, всеобщего и неспособного разобрать ту пропасть, которая разверзлась перед нами, политическая, экономическая, крайние пределы ужасов могут внести некоторые начала отрезвления, но это будет очень и очень не скоро; исчезнет многое, в пыли крушения сгинем и мы" [ГАОО, ф. 153, оп. 1, д. 255, л. 62-63]. 11 августа 1917 г. он писал в Москву А.В.Орешникову: "Всякие чувства притупляются, и даже стыд. Да и как его сознать в те времена, когда родина и мы с ней погружены в бездну позора, никогда, ни у кого не бывалого, исторически неизведанного" [ГИМ РФ ОПИ, ф. 136, оп. 1, д. 9, л. 16 об.]. 17 августа 1917 г. Александр Львович так описывал жизнь в Ялте: "Всякая еда почти исчезла; масла нет совсем, круп тоже, муки почти не достанешь, курица от 9-11 рублей и то с трудом. Кухарки нет. Счел бы истинной милостью неба, если бы мог забыть, что существует еда на свете" [ГАОО, ф. 153, оп. 1, д. 255, л. 66]. 15 ноября 1917 г., еще до восстания в Петрограде, Александр Львович заметил: "Громадный труп бывшего нашего великого Отечества летит и разлагается; уже смердит вовсю и останется от него только то, обо что не захочется испачкаться" [ГАОО, ф. 153, оп. 1, д. 255, л. 61]. Общее состояние местных ученых сил характеризует его письмо И.А.Линниченко от 6 декабря 1917 года: "Все это время мы не то что не живем, но даже почти не прозябаем. Газет никаких, слухов без числа и по ним ежеминутно ждем конца, и, что еще хуже, выбрасывания на улицу, на голодную смерть. Вы понимаете, что никакая мысль не складывается и поистине просишь судьбу скорее кончать" [ГАОО, ф. 153, оп. 1, д. 255, л. 64-65].
Прекрасно осознавая ценность своей коллекции и библиотеки, краевед в письме к А.В.Орешникову от 11 августа 1917 г. сообщал: "Люблю я мой милый Крым. Около сорока лет трачу все мои крохи, собираю память о нем. Все собранное решил передать куда ближе, в Одессу <...>". Далее он просит Алексея Васильевича как сотрудника Исторического музея предпринять меры к организации перевода его библиотеки в Москву для передачи ее в Музей: "Библиотека во всеобщем употреблении, для занятий, а не для баловства, большие редкости, а таковых немало, выдавать лишь с особой осторожностью. Всего около шести тысяч названий и около семисот карт и гравюр. В последнее время у меня собралось большое количество татарских вещей <...> до семисот номеров, стоило мне около двадцати тысяч" [ГИМ РФ ОПИ, ф. 136, оп. 1,д. 9, л. 167-168]. Далее А.Л.Бертье-Делагард говорит о возможности передачи и этнографического собрания Историческому музею [Там же, л. 168 об.].
2 февраля 1918 г. А.Л.Бертье-Делагард поставил точку в своей автобиографии, которая является основным источником о его жизненном пути [КРКМ, кп. 23051, д. 8766]. В конце лета 1919 г. у него случился первый апоплексический удар, в связи с чем было составлено завещание, где он велел все оставшиеся после него бумаги и письма передать Арсению Ивановичу Маркевичу, коллекции - Таврической ученой архивной комиссии, а библиотеку - Историческому музею в Москве [Непомнящий 1998, с. 80-87; Непомнящий 1998а, с. 25-28]. В январе 1920 г. у ученого случился второй удар. Оставшись без средств к существованию, краевед принял решение продать часть своей коллекции древностей, которую до этого собирался передать в Одесский музей. Еще одной причиной, побудившей А.Л.Бертье-Делагарда к этому шагу, была частая сменяемость власти в Крыму, беззаконие, политика большевиков по экспроприации культурных ценностей с частных дач на Южном берегу Крыма. В завещании он с горечью заметил по этому поводу: "ценность денежной единицы стала крайне неопределенна <...> самое жизненное существование мое и всех вокруг меня живущих ныне требует столь страшных расходов, что моих обычно малых доходов далеко недостаточно и приходится отчуждать разного рода имущество, чтобы не умереть с голоду <...> Собрал разные старинные и древние вещи и предметы, монеты, имея в виду оставить их после себя общественному музею, но общее разрушение вынуждает для существования мне и моим близким продавать всяческое имущество <...>" [цит. по: Андросов 2001, с. 137].
В это сложное время А.И.Маркевич активно поднимает вопрос о сохранении дачи А.Л.Бертье-Делагарда "как государственного заповедника" [ГИМ РФ ОПИ, ф. 136, оп. 1, д. 35, л. 62 об.]. Благодаря ходатайствам ТУАК 17 апреля 1918 г. Народный комиссариат внутренних дел Социалистической Республики
Таврида направил Ялтинскому уездному совету рабочих, солдатских и крестьянских депутатов распоряжение "принять самые энергичные меры к охране от разгрома библиотеки известного ученого А.Л.Бертье-Делагарда, его собрания карт историко-географических и рисунков, касающихся Крыма, оставив таковые в его ведении" [Андросов 2001, с. 137]. Действенных мер по охране ценнейшего собрания предпринято не было. Это подтверждает сообщение В.И.Вернадского, опубликованное в 1921 г.: "Нельзя не отметить еще одно имеющееся в Ялте собрание, имеющее большое научное значение - это библиотека Taurica и археологически-нумизматическое собрание археолога и инженера Делягарда (1920 г.). Библиотека, собиравшаяся десятки лет, была им завещана Историческому музею в Москве. Для Крыма потеря ее очень тяжела, т.к. она полнее Стевенсоновской Taurica и очень богата собранием карт Черного моря и Крыма - печатных и рукописных. К сожалению, ее судьба сейчас вызывает тревогу. Она хранилась до последнего времени в ящиках в Ялте. Археолого-нумизматическое собрание Делягарда частью ушло, частью уходит за границу. Среди массы научных ценностей, уже ушедших от нас к более сейчас богатым и умным соседям, прибавится еще одно" [Вернадский 1921, с. 8].
Сразу после смерти А.Л.Бертье-Делагарда А.И.Маркевич пытался организовать как можно более быстрый вывоз библиотеки покойного в Москву. 1 января 1921 г. он просил А.В.Орешникова: "Историческому музею надо связаться с его (Александра Львовича - А.Н.) душеприказчиком - присяжным поверенным Николаем Васильевичем Гудзимой <...> В последнее время Таврический университет имел в виду взять под охрану эту библиотеку, но на днях историко-филологический и юридический факультеты у нас упразднены и библиотеки ввиду этого могут не дать. Думаю, что перевозка ее в Москву обойдется дорого, но зато ценность ее громадна и музей приобретет в ней настоящее сокровище" [ГИМ РФ ОПИ, ф. 136, оп. 1, д. 35, л. 78].
И.А.Линниченко сообщал 2 января 1921 г. в Комиссию по охране памятников старины: "Таврический университет поручил мне защиту своих интересов в отношении библиотеки покойного А.Л.Бертье-Делагарда. Библиотека эта представляет исключительную по своему научному значению ценность. Состоит она из нескольких отделов Crimea. Все ценное и редкое, имеющее отношение к истории, археологии, литературе, этнографии Крыма, собрано здесь. Помимо книг коллекция содержит и очень богатое собрание карт, планов, видов, портретов, имеющих отношение к Крыму <... > Только часть библиотеки Crimea имела каталог. Для остальной части его нужно еще составить <...> Я с большой охо¬той взял бы на себя труд привести библиотеку в порядок" [ГААРК, ф. 538, оп. 1, д. 66, л. 45]. Дополнительную информацию по этому вопросу предоставляют письма А.И.Маркевича А.В.Орешникову. 12 ноября 1921 г. Арсений Иванович писал: "Я убеждал, умолял его (А.Л.Бертье-Делагарда -А.Н.) завещать ее (библиотеку -А.Н.) здешнему университету, и, казалось, достиг осуществления своего желания <...> Беда в том, что университет не имеет своего собственного помещения. А в Ялте эта библиотека не у места. Здешние учреждения настаива¬ют на оставлении библиотеки в Крыму, и преодолеть это решение будет нелег¬ко, особенно теперь, когда Крым объявлен автономной республикой" [ГИМ РФ ОПИ, ф. 136, оп. 1, д. 35, л. 93]. 30 сентября 1921 г. А.И.Маркевич с тревогой писал А.В.Орешникову: "Что это Исторический музей ничего не предпринимает для перевода библиотеки Александра Львовича? Как бы не остаться ей здесь <.. .> По-видимому, нынешние здешние власти имеют в виду такое решение воп¬роса <...> Пока она цела. Коллекции Александра Львовича <...> погибли, если не для науки, то во всяком случае для России. Эта потеря, вероятно, сократила и дни покойного" [ГИМ РФ ОПИ, ф. 136, оп. 1, д. 35, л. 91].
Часть бесценного собрания древностей А.Л.Бертье-Делагарда в итоге оказалась в Женеве, кое-что в Британском музее, а часть была просто разграблена [Dalton 1924]. Библиотека была передана в Центральный музей Тавриды.
А.Л.Бертье-Делагард скончался, как явствует из метрической книги Аутской Успенской церкви г. Ялты, 14 февраля 1920 г. вследствие закупорки мозговых сосудов [ГААРК, ф. 142, оп. 1, д. 1130, л. 77 об.]. Подвижническая деятельность ученого демонстрирует нам яркую личность интеллигента рубежа XIX-XX века.

ЛИТЕРАТУРА
Андросов С.А. Жизнь и деятельность А.Л.Бертье-Делагарда в документах Государственного ар¬хива Автономной Республики Крым // Культура народов Причерноморья. Симфе¬рополь, 2001. №25.
Бертье-Делагард А.Л. Остатки древних сооружений в окрестностях Севастополя и пещерные го¬рода Крыма // ЗООИД. Одесса, 1886. Т. 14, отд. 1.
Бертье-Делагард А.Л. Поправки общего каталога монет Бурачкова. М., 1907.
Бертье-Делагард А.Л. Случайная находка древностей близ Ялты // ЗООИД. Одесса, 1907а. Т. 27, отд. 5.
Бертье-Делагард А.Л. О развитии картографических понятий о Крыме // Известия Ялтинского технического общества. 1909. Вып. 1.
Бертье-Делагард А.Л. О прошлом Тавриды // Известия Ялтинского технического общества. 1909а. Вып. 1.
Бертье-Делагард А.Л. Из прошлого Тавриды: Осада древнего Херсонеса // Известия Ялтинского технического общества. 1909б. Вып. 1.
Бертье-Делагард А.Л. Результаты работ Комиссии по исследованию причин затопления Аутской улицы ливневыми водами // Известия Ялтинского технического общества. 1909в. Вып. 2.
Бертье-Делагард А.Л. Желательные особенности построек, возводимых на Южном берегу Кры¬ма в местностях, подверженных оползням // Известия Ялтинского технического общества. 1909г. Вып. 2.
Бертье-Делагард А.Л. Материалы для весовых исследований монетных систем древнегреческих городов и царей Сарматии и Тавриды // Нумизматический сборник: Московское нумизматическое об-во. М., 1913. Т. 2.
Бертье-Делагард А.Л. Память о Пушкине в Гурзуфе // Пушкин и его современники: Материалы и исследования. СПб., 1913а. Вып. 17/18.
Бертье-Делагард А.Л. Ценность монетных номиналов в Крымском ханстве// ИТУАК. Симферо¬поль, 1914. №51.
Бертье-Делагард Александр Львович (1842-1920) I Крымский республ. краеведч. музей. Научн. б-ка; Сост. Н.Н.Колесникова. Симферополь, 2002 (На правах рукописи).
Бойко Н.В., Ткачева Н.К. Петр Симон Паллас на русском языке // Паллас Л.С. Наблюдения, сделанная во время путешествия по южным наместничествам русского государства в 1793-1794 годах. М., 1999.
Бурачков ПО. Общий каталог монет, принадлежащих эллинским колониям, существовавшим в древности на северном берегу Черного моря, в пределах нынешней Южной России. Составил по монетам, принадлежавшим собственному собранию и отчасти по ри¬сункам из других собраний П.Бурачков. Ч. 1. Одесса, 1884.
Вернадский В. О научной работе в Крыму в 1917-1921 гг. // Наука и ее работники. 1921. №4.
Гарагуля В.К. К 150-летию А.Л.Бертье-Делагарда: Слово о добром генерале // Известия Крымс¬кого краеведческого музея. 1993. №1.
Глазова А.В., Изваш Т.А. "Патриарх крымоведения": последние годы жизни // Русская культура и Восток: Третьи крымские Пушкинские чтения: Материалы. Симферополь, 1993.
Избаш Т.А. А.Л.Бертье-Делагард: последние годы жизни // Записки исторического факультета Одесского гос. ун-та им. И.И.Мечникова. 1995. Вып. 1.
Императорское Московское археологическое общество в первое пятидесятилетие его существо¬вания (1864-1914 гг.): В 2 т. М., 1915. Т. 2.
Императорское Одесское общество истории и древностей // Киевская старина. 1894. Январь.
Каталог карт, планов, чертежей, рисунков, хранящихся в музее императорского Одесского обще¬ства истории и древностей. Одесса, 1888. (Изд. под псевд.: А.Л.Б.-Д.).
Кондаков Н.П. [Рецензия] //Журнал Министерства народного просвещения. 1893. Декабрь. (Рец. на кн.: Бертье-Делагард А.Л. Раскопки Херсонеса. СПб., 1893. Материалы по архе¬ологии России; Вып. 12: Древности Южной России).
Кропоткин ВВ., ШеловД.Б. Памяти А.Л.Бертье-Делагарда//СА. 1971. №1.
Латышев В.В. Отзыв о сочинении А.Л.Бертье-Делагарда "Раскопки Херсонеса". СПб., 1893 // Записки ими. Русского археологического общества. 1894. Т. 8, вып. 1/2.
Мальгин А.В. Из наследия А.Л.Бертье-Делагарда // Крымский музей. Симферополь, 1994. №1.
Мальгин А.В. А.Л.Бертье-Делагард о Черноморском флоте: Неопубликованная работа "Дело "Весты" 11 июля 1877 года" // Морской вектор в судьбе России: история, филосо¬фия, культура: IV крымские Пушкинские чтения: Материалы. Симферополь, 1994а.
Маркевич А.И. К судьбам коллекции древностей и старины А.Л.Бертье-Делагарда // Известия Тав¬рического общества истории, археологии и этнографии. Симферополь, 1928. № 2(59).
Непомнящий А.А. Источниковая база изучения исторического краеведения Крыма в 1917-1920 гг. // Apxiвнa та бібліотечна справа в Україні доби визвольних змагань (1917-1921 pp.): Збірник наук, праць. Київ, 1998.
Непомнящий А.А.. Новые источники о развитии исторического краеведения Крыма // Отечествен¬ные архивы. М., 1998а. № 4.
Непомнящий А.А. Историко-краеведческая деятельность А.Л.Бертье-Делагарда (по новым архивным документам) // Hayкoвi записки: Збірник праць молодих вчених та аспірантів / 1н-т української археології та джерелознавства iм. М.С.Грушевського. Київ, 1999. Т. 3.
Непомнящий А.А. Музейное дело в Крыму и его старатели (XIX - начало XX века): Биобиблиог¬рафическое исследование. Симферополь, 2000.
Непомнящий А. А. История и этнография народов Крыма: Библиография и архивы (конец XVIII -начало XX века). Симферополь, 2001.
Паллас П.С. Наблюдения, сделанная во время путешествия по южным наместничествам русско¬го государства в 1793-1794 годах / Отв. ред. Б.В.Левшин; Сост. Н.К.Ткачева. М., 1999. (Научное наследство; Т. 27).
Платонов С.Ф. Из воспоминаний // Известия Таврического общества истории, археологии и эт¬нографии. Симферополь, 1927. № 1(58).
Смерть А.Л.Бертье-Делагарда // Записки Ялтинского естественно-исторического музея. 1922. № 1.
Список печатных трудов А.Л.Бертье-Делагарда // ИТУАК. Симферополь, 1918. № 54. Спицын А. Бертье-Делагард Александр Львович // Русский исторический журнал. 1921. Кн.7. Столирик Е.С. Александр Львович Бертье-Делагард // 150 лет Одесскому обществу истории и
древностей, 1839-1989: Тез. докл. юбилейной конф. Одесса, 1989. Филимонов СБ. Хранители исторической памяти Крыма. Симферополь, 1996. Dalton O.M. Sarmatian Ornnunts from Kerch in the Britisch Museum //The Antiquaries journal. London,
1924. Vol.4, №3.


Опубликовано: Непомнящий А.А. Александр Львович Бертье-Делагард: библиографические штудии // Боспорские исследования. Вып. V.-Сб. Симферополь-Керчь.-2004.С.476-494.

Усли не изменяет память, то в Ялте на ул. Кирова(остановка Магарач) есть дом Бертье-Делагард(в настоящее время кажется детский садик). Касательно инфо можно попробовать связаться с ялтинским историко-литературным музеем. Насколько я понимаю часть переданных экспонатов вошли в так называемую "золотую кладовую"(первую в Украине) а возможно что и в "золотую кладовую" Одесского археологического музея.

В очередной раз всем большое спасибо. Жадно впитываю.

Страничка Владимира Андреева, посвященная истории Севастопольской крепости:
http://kri.dn.farlep.net/sevastopol/primorsk_front/index.html

Спасибо!

В. К. Катина
(Евпатория)
Севастопольские владения семьи Горенко
Чтобы выяснить судьбу дачи, принадлежавшей И. И. Горенко, бабушке А. Ахматовой, пришлось снова [см. 1] обратиться к документам Центрального государственного архива Автономной Республики Крым. Завещание самой Ирины Ивановны обнаружено не было, а вот завещание известного крымского краеведа Александра Львовича Бертье-Делагарда сохранилось. Оно само по себе представляет большой научный интерес и, кроме того, помогло прояснить судьбу дачи Горенко.
19 декабря 1919 года А. Л. Бертье-Делагард составляет и подписывает завещание в собственном доме (Ялта, ул. Аутская, д. 15). Там же завещание свидетельствуют заслуженный профессор Новороссийского университета Иван Андреевич Линниченко (проживал в одном доме с завещателем) и дворянин Владимир Николаевич Волков, сосед (Ялта, ул. Аутская, д.16). Дееспособность завещателя подтверждает врач Григорий Никанорович Назаров (Ялта, ул. Набережная, д. 22) и присяжный поверенный Константин Данилович Жиров. Душеприказчиком был назначен Николай Васильевич Гудима (Ялта, ул. Боткинская, д. 11) [2]. В состав наследства вошло бездоходное имущество (мебель, посуда, книги, картины, инструменты), деньги (счёт в ялтинском отделении коммерческого банка на 2973,7 руб.) и недвижимое имущество в Ялте и Севастополе. Интересен и состав наследников. Сестра Софья Львовна (по первому мужу — Разумихина) получала половину всей недвижимости в Ялте и всю остальную не завещанную персонально недвижимость. Вторую половину ялтинской недвижимости унаследовала дочь полковника Баронецкого (близкого друга Александра Львовича, которую он опекал), Александра Карловна. Её братья тоже не были обижены: Анатолий получил 200 тысяч рублей и картины Судковского, Ипполит стал владельцем 4 акварелей и гравюры. Московскому историческому музею были завещаны книги по истории Крыма и 50 тысяч рублей. Книги, список которых прилагался к параграфу 15 завещания, были распределены между Московским Румянцевским музеем, Таврической учёной Архивной комиссией (кроме них ещё 200 тысяч рублей), Петроградским отделением Академии наук (к ним добавлены 100 тысяч рублей) и Таврической губернской земской управой. Деньги получили: Ялтинская глазная лечебница (50 тысяч); благотворительные учреждения Ялты (100 тысяч рублей); Одесское общество истории и древностей (200 тысяч рублей); по 50 тысяч унаследовали: дальняя родственница Анастасия Яковлевна Семёнова, крестники и прислуга Анастасия Игнатьевна Малахаткина. В завещании также упоминается некто Зиновьев Алексей Алексеевич, получивший 1,5 тысячи рублей.
В отношении недвижимости, принадлежавшей А. Л. Бертье-Делагарду в Севастополе, указывалось, что она представляет собой имение, незастроенный участок земли (хутор), всё размером 30 десятин 2086 квадратных саженей, которое (по данным из актовой книги севастопольского нотариуса Гулькова за 1874 г.), принадлежало изначально Александру Львовичу и его сестре Софье Львовне. В 1880 году он выкупил её долю за 600 рублей.
А в 1878 году им был куплен участок семьи Горенко (размер не указан) в границах земли Чернявского, Бертье-Делагарда (деда завещателя) и городского выгона. Участок был тогда оценён в
500 рублей. Поскольку размер старого имения Бертье-Делагардов составлял 24 десятины 1423 квадратных сажени, получается, что участок, который он купил у семьи Горенко в 1878 г, составлял 6 десятин 663 квадратных сажени. То есть семья Горенко сохраняла часть своего имения в оконечности Южной бухты. По данным, представленным Севастопольской городской управой в марте 1920 г., хутор располагался за вокзалом в конце Южной бухты, а строения были расположены в 4 части города, возле железнодорожного вокзала.
Возникает естественный вопрос: где же (наверное, где-то рядом) располагались дом и участок семьи Горенко? Севастопольское имение Александр Львович Бертье-Делагард завещал своему родному племяннику Александру Ивановичу Разумихину (кроме имения тот получил одежду, постельное бельё и образа).
Александр Львович Бертье-Делагард умер 14 февраля 1920 года в возрасте 78 лет. Как указано в документе, «от закупорки мозговых сосудов». 16-го февраля его отпели в Аутской церкви г. Ялты протоирей Сергей Щупов и дьякон Тимофей Изотов, после чего он был временно оставлен в кладбищенской церкви, а затем предан земле. 28-го февраля мировой судья Ялтинского округа барон А. Врангель подписал протокол, подтвердив подлинность завещания после допроса всех свидетелей. В марте 1920 года завещание было утверждено симферопольским окружным судом [3].
Вопрос о владении семьи Горенко прояснили документы бухгалтерии Таврического депутатского дворянского собрания. Из них явствовало, что вдова полковника Ирина Ивановна Горенко возбудила дело о неправильном взыскании с неё налогов с недвижимости.
31-го декабря 1893 года она направила прошение в Таврическое депутатское дворянское собрание: «Вследствие Высочайшего повеления, как видно из указов Правительствующего Сената за № 5931, 5928 и 5925, которыми установлено, что дома в городах не подлежат обложению сбором на частные дворянские повинности. Поэтому, на основании вышеуказанных узаконений, почтительнейше прошу Дворянское депутатское собрание не оставить своим распоряжением о прекращении взыскания сборов с домов, принадлежащих мне и находящихся по Екатерининской улице под № 12 и в Южной Бухте под № 8 в городе Севастополе. О последующем распоряжении прошу не оставить меня уведомлением по месту жительства — собственный дом, находящийся в 1 -й части города по Екатерининской улице № 12» [4].
Прошение И. И. Горенко не было единственным: в январе 1894 многие дворяне обратились за разъяснениями в Таврическое губернское правление (ТГП). 14-го февраля из ТГП в Таврическое депутатское дворянское собрание последовал ответ, что указы Сената, на которые ссылаются просители, к ним не поступали. Тогда 23-го февраля Предводитель Таврического губернского дворянства обратился к своему петербургскому коллеге графу Алексею Александровичу Бобринскому за разъяснениями. 31-го марта Бобринский ответил, что дома потомственных дворян в Санкт-Петербурге подлежат обложению налогами, а соответствующий проект уже внесён в Государственный Совет, но ещё не обсуждался. 23-го апреля 1894 года Ирине Ивановне Горенко было направлено письмо из Таврического депутатского дворянского собрания о том, что её просьба не может быть удовлетворена, т. к. на основании распоряжения МВД от 29 ноября 1882 года все владения дворян в городах облагаются налогом [5].
Судьба дома № 12 по ул. Екатерининской известна. На нём установлена мемориальная доска. А вот кому из 9-ти детей Ирина Ивановна Горенко завещала свой дом № 8 в Южной бухте — пока загадка.

Литература
1. Катина В. К. Севастопольские дачи семьи Анны Ахматовой и семьи
А. Л. Бертье-Делагард. Крымский Ахматовский научный сборник. Выпуск
2. Симферополь: Крымский архив, 2004. С. 14-17. Примечание редакции:
Настоящая статья, продолжающая тему, была написана год назад, в 2005
году, но смерть помешала Вере Константиновне отдать её в выпуск 3.
2. ЦГА АРК. Фонд 376, опись 5, д. 15251, лл.2. 3, 14 об.
3. Там же, лл. 6. 7. 9. 10.
4. ЦГА АРК. Фонд 49, опись 1, д. 5161, л. 1.
5. Там же, лл. 2-6.

Опубликовано: Анна Ахматова: эпоха, судьба, творчество: Крымский Ахматовский научный сборник. - Вып. 4. - Симферополь: Крымский Архив, 2006. - С.214-217.

Бертье-Делагард Александр Львович 1842-1920 Севастополь.
Русский археолог,нумизмат
Ген-майор.Родился в семье морского офицера,его дядя Констатин Александрович,также морской офицер,был участником обороны 1854-55г
Семье Б-Д.принадлежал хутор в балке,названной Делагардовой.
После окончания Военно-инженерной академии он как военный инженер работал а городах Причерноморья,особенно много в Крыму.Им построены порты Одессы,Ялты,Феодосии и ж-д.в Феодосии.
Принимал участие в строительстве батарей при создании береговой обороны,пристаней,городского водопровода,участвовал а закладке ПРИМОРСКОГО бульвара.
Это только начало, если Вам будет интересно,будет и продолжение.

_________________
Шутка года
а Турции в случае необходимости можно пригрозить ядерным ударом. Не испугается, то, опять-таки в случае необходимости, можно силой взять Босфор под российский контроль.
Все на войну.
[img]http://img227.imageshack.us/img227/1964/piss2td7.gif[/img]

Уважаемый Игорь!
Все, что Вы сообщили, нам интересно, но уж упомянуто в данной ветке (см. с начала).
Единственно, что хотелось бы уточнить, так это место захоронения А.Л.Бертье-Делагарда (Ялта или Севастополь?).

Уважаемая ОМ
Севастополь.
Данные взяты из" Севастополь Энциклопедический справочник"2000г.тираж 3000.

_________________
Шутка года
а Турции в случае необходимости можно пригрозить ядерным ударом. Не испугается, то, опять-таки в случае необходимости, можно силой взять Босфор под российский контроль.
Все на войну.
[img]http://img227.imageshack.us/img227/1964/piss2td7.gif[/img]

Уважаемый А.Васин.
Я много лет занимаюсь изучением жизни и творчества Александра Львовича Бертье-Делагарда и у меня опубликовано несколько статей, включая автобиографию А.Л. В Алупке живет внучка Софьи Львовы, родной сестры А.Л. Своей семьи у Александра Львовича не было. Родной дядя А.Л. Константин был морским офицером, а потом какое-то время служил в Одессе в полицейском управлении. Если хотите узнать подробности о Бертье-Делагарде, пишите на мой адрес [email protected]

_________________
еня интересуют координаты А.Васина по поводу А.Л.Бертье-Делагарда

Уважаемый Александр Васин! Если Вы имеете отношение к фамилии ДеляГард, то мы с Вами в некотором смысле родственники. Моя бабушка носила девичью фамилию Brakker и имела прямое родственное отношение к Бертье-Деля Гард,Тидебель,Лубны-Герцык. Если это Вам интересно, то, пожалуйста, пишите мне на е-мейл

[email protected]

С уважением
Вадим

Посмотрев сообщения для Вас, могу добавить следующее.
Действительно, Деля Гарды происхождением из Франции, что следует из фамилии.
Кажется, в 12-13 веке, братья ДаляГарди решили разделить свои фамилии. Один из них стал Де ля Гарди ( собственно, не изменяя свою фамилию, а у другого фамилия изменилась на Де ля Гард. Известно также, что один из Деля Гардлв был личным адьютантом Наполеона. У меня даже была его книга, выпущенная в Санкт-Петербурга, кажется, в 1830-м или близко к тому.Моя бабушка еще застала свою прабабку Деля Гард и дагерротип времен крымской войны, если я что-то не путаю.

Дорогие товарищи потомки, примите участие в сохранении памятника истории и культуры Ялты - имения Бертье-Делагарда.
http://forum.bigyalta.com.ua/index.php? ... 461#msg461

http://fotki.yandex.ru/users/gukova-ele ... slideshow/