Уважаемые форумчане, недавно наткнулся на такие интересные "совпадения" в наших книгах:
Манштейн. "Утерянные победы"
На обратном пути у самой Ялты произошло несчастье. Вдруг вокруг нас засвистели, затрещали, защелкали пули и снаряды: на наш катер обрушились два истребителя. Так как они налетели на нас со стороны слепящего солнца, мы не заметили их, а шум мощных моторов торпедного катера заглушил гул их моторов. За несколько секунд из 16 человек, находившихся на борту, 7 было убито и ранено.
Ванеев "Героическая оборона Севастополя"
А вот что пишет Авдеев в книге "У самого Черного моря":
Задание не допускало никакого самовольства. Оно было сформулировано точно и определенно: «Разведать дорогу на Ялту. Добытые вами сведения будут иметь чрезвычайное значение для оценки командованием общей обстановки. Поэтому в бой вступать категорически воспрещается. От возможных стычек уклоняться. Закончив разведку, немедленно возвращаться на свой аэродром».
Мы со Степаном Данилко вначале так и поступили. Уйдя в облака от показавшейся справа группы «мессеров», мы вышли на ялтинскую дорогу. Два раза почти на бреющем прошли над ней.
Сделали на картах пометки. Пора возвращаться и домой. Но разве можно на войне учесть в приказе все обстоятельства, которые могут возникнуть при выполнении боевого задания. И как тогда эти обстоятельства согласовать с приказом, когда логика событий подсказывает тебе — действуй!
Так случилось и на этот раз.
Солнце было у нас за спиной, и я вдруг отчетливо увидел на синеве моря белые буруны катера.
Он шел с большой скоростью. Насколько я знал, таких судов немцы здесь не имели. Значит — штабной!..
Что же делать?
Оглянулся. Посмотрел влево и вправо. Небо чистое. Вражеских самолетов не видно.
Слышу в наушниках голос ведомого:
— Миша! Слева внизу катер! Что будем делать?
Если бы я знал что делать? Ведь в приказе ясно говорилось: «В бой ни при каких обстоятельствах не вступать». И моему другу отлично это известно.
Узнает Василий Васильевич — влетит. Что делать? Еще минута, и на катере нас заметят. А, была, не была!
— Атакуем!
— Есть, атакуем! — радостным эхом сразу же отозвалось в наушниках.
Я перевел самолет в пике, поймал в прицел катер и нажал гашетки.
Белый настил катера окрасился кровью. Метнулись и рухнули на палубу темные фигурки. Щепа брызнула обломками по волнам. Выходя из пике, обернулся: пушка и пулеметы ведомого били точно по цели.
Повторяем заход. Катер густо задымил. Кажется, это конец!
Снова ложимся на курс.
Если бы я знал тогда!.. Но из радиоперехвата у немцев скоро и он узнал о событиях в море, участниками которых были мы.
Установить, какие «два истребителя» оказались в то время в названном гитлеровцами месте, не представляло, конечно, никакой трудности. Впрочем, справедливости ради, следует сказать: нам не дали нагоняя за нарушение приказа.
Только один из приятелей бросил: «Ходят слухи, ты записался в личные друзья фон Манштейна».
— Выходит, да! — растерянно ответил я тогда. А про себя выругался: «Если бы я знал!..»
Если бы я знал!.. Или знал мой ведомый!..
Конечно, мы бы в третий раз атаковали катер, и, думаю, фон Манштейну уже не пришлось бы писать свои мемуары.
Ну и предоставим слово Мирославу Морозову:
Все в этой истории ложь от начала до конца. Во-первых, советским самолетам-разведчикам не запрещалось, а, наоборот, рекомендовалось атаковывать цели, что, как мы писали ранее, регулярно делали пилоты разведывательных Пе-2. Во-вторых, ни до, ни после самолеты 3-й ОАГ не атаковывали катеров у берегов Крыма. Нельзя забывать, что немецко-итальянский флот в составе нескольких катеров и сверхмалых подводных лодок на Черном море появился только к концу мая 1942 г., в то время как ЧФ обладал десятками кораблей и катеров различного назначения. Увидев катер, летчики скорей всего подумали бы, что он советский — ведь в конвоях в Севастополь регулярно ходили сторожевые катера, торпедные катера использовались для несения дозорной службы и спасения экипажей сбитых самолетов. В-третьих, советская сторона в тот период не могла расшифровать радиосообщений немцев, кроме того, в документах 3-й ОАГ нет никаких упоминаний о подобном перехвате и атаке на катер с Манштейном на борту.
В-четвертых, ни Манштейн, ни Авдеев не упоминают, в какой именно день произошло это событие. В «Боевой летописи ВМФ 1941—1942 гг.» атака отнесена к 4 июня, в мемуарах К. Д. Денисова — к 5-му. Ответ на все эти вопросы проливает 11-й том официальной истории итальянского флота, вышедший в 1972 г. Там достаточно подробно освещаются действия итальянских сил на Черном море в 1942 г., но об этом инциденте нет ни слова. Только на 42-й странице, где дается таблица со всеми выходами катеров, можно узнать, что атакованным торпедным катером был «MAS 571» и это событие произошло 3 июня. Самое интересное написано в последнем столбце. Оказывается, что атаковавшие истребители… были немецкими! Эта информация ставит все на свои места. Случаи атак своих кораблей своими же самолетами случались неоднократно в годы Второй мировой войны практически во всех флотах мира. Не приходится сомневаться в том, что очень скоро этот эпизод стал достоянием немецкого командования, но Манштейн решил не выносить сор из избы.
Вот мне и стало интересно, что здесь правда, что выдумка. Ведь обстрел Манштейна, это вам не фунт изюма, согласитесь.
Регистрация
Вход
Правила форума
Поиск