Sevastopol.info

Севастопольский городской Форум
основной сайт :: погода (⇓8.9°C, 747 мм.рт.ст.) :: рад.фон 9 мкр/ч :: telegram :: наш фото-telegram :: + реклама
Текущее время: 19 мар, 2024, 7:07

Часовой пояс: UTC+03:00


..

Начать новую тему  Ответить на тему  [ 1324 сообщения ]  На страницу 1 2 353 След.
Автор Сообщение
 Заголовок сообщения: Севастопольский некрополь
СообщениеДобавлено: 21 окт, 2006, 21:02 
Не в сети
**
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 апр, 2006, 14:05
Сообщения: 401
Репутация: 42
В.Н.Гуркович,
старший научный сотрудник Республиканского комитета
по охране культурного наследия АРК

Французское военное кладбище в Севастополе и его смотритель Жозеф Равве
Часть I

Рукопись, которая легла в основу первой части повествования, была подготовлена мною к публикации в 1989 году. Поэтому в ней упоминаются советские люди как таковые в настоящем времени, а также сообщается, в час¬тности, что французский памятник Мертвым великой армии стоит на Бородинском поле 76 лет (он был установлен в 1913 году, на следующий год после 100-летнего юбилея знаменитого сражения).
7 июля 1990 года в газете «Слава Севастополя» написанное увидело свет, практически один к одному, правда, с единственной, на мой взгляд, существенной редакционной «правкой». О ней речь пойдет ниже.
«Мы никогда не мстили мертвецам»
Эпиграфом к данной статье могла бы послужить фраза из повести В.В. Карпова «Полководец»: «В Севастополе много кладбищ, отмечающих печальные вехи истории, — Английское, Французское, Итальянское...».1 К сожалению, не все здесь верно. Эти некрополи периода обороны Севастополя 1854-1855 годов уже не существуют.
Вспомним исторические события полутора-вековой давности... В 1853 г. началась война России с Турцией за господство на Ближнем Востоке, Кавказе и Балканах. В 1854 г. в нее вступают Великобритания и Франция, правящие классы которых были заинтересованы в ослаблении России. Затем к тройственной коалиции присоединилась Сардиния (Пьемонт). Основные боевые события происходили в Крыму, поэтому Восточная война 1853—56 годов вошла в исто¬рию как Крымская. 349 дней продолжалась упорная борьба за Севастополь, главную базу российского Черноморского флота.
Крымская кампания вошла в историю как один из самых кровавых военных конфликтов XIX века. В тот период погибли 153 тыс. русских солдат и офицеров, 96 тыс. французских и 23 тыс. английских. Значительные потери (около 35 тыс. человек) понесли и турецкие войска. Более 2 тыс. человек потеряли итальянцы.2
Так в окрестностях Севастополя появились тысячи могил воинов России, Франции, Англии, Турции и Сардинии. Эти города мертвых были не только свидетелями невиданной эпопеи Севастополя, но и каждого, входящего в их пределы, заставляли задуматься о смысле войны и мира. Имена тысяч павших, высеченные на надгробных эпитафиях, были обвинением милитаризму, проклятием всем несправедливым и захватническим войнам. Иностранные кладбища посещались россиянами, приезжали из-за границы и родственники погибших. Эти некрополи не были преданы забвению и в послереволюционные годы. Сюда по-прежнему шли люди, чувствовавшие потребность прикоснуться к прошлому и задуматься о будущем. Организованным порядком приходили моряки Черноморского флота. Всех тогда удивляли чистота и порядок, заботливый уход за памятниками. Был поражен увиденным и 23-летний московский литератор Константин Симонов. Так появилось стихотворение «Английские военное кладбище в Севастополе»:

...Сержант покойный спит здесь. Ради бога,
С почтением склонись пред этот крест!
Как много миль от Англии, как много
Морских узлов от жен и от невест.
В чужом краю его обидеть могут,
И землю распахать, и гроб сломать.
Вы слышите! Не смейте, ради бога!
Об этом просят вас жена и мать!
Напрасный страх. Уже дряхлеют даты
На памятниках дедам и отцам.
Спокойно спят британские солдаты.
Мы никогда не мстили мертвецам.

Эти строки были написаны в 1939 г., а через года могилы британских солдат содрогнулись от взрывов немецких бомб и снарядов. Более 250 дней продолжалась вторая оборона Севастополя. На последнем, самом тяжелом для севастопольцев этапе в июне 1942 г. ожесточенные бои шли на Зеленой горке.
Ее вершину до войны севастопольские старожилы называли Каткартов холм по имени похороненного здесь генерала Джорджа Каткарта, погибшего смертью храбрых в Инкерманском сражении. В книге анонимного автора «Inside SeBastopol and Experience in the Camp», изданной в Лондоне в 1856 г., были строки: «Каткартов холм стал широко известен благодаря сотням рисунков и описаний. Маленький огороженный участок на его вершине будет местом паломничества англичан, пока будет существовать Англия» .(3)
В 1942 г. Англия существовала, но одни и те же бомбы сокрушали и Лондон, и Каткартов холм. Севастопольцы в эти дни защищали Человечество, Родину, свой город, могилы сынов Британии. Здесь черноморцы вели борьбу и за существование Англии.
Фашисты не успели полностью разрушить кладбище. В мае 1944 г. оно вновь попало в зону боевых действий.
В феврале 1945 г. после длительного перерыва на Каткартовом холме прозвучала английская речь. Премьер-министр Великобритании посетил кладбище. Кстати, бытует мнение, что именно здесь был похоронен один из родственников Уинстона Черчилля, герцог Мальборо. Однако документальными подтверждениями этого факта автор не располагает.
На кладбище Каткартова холма было захоронено немало лиц из известных в Британии семей. В1882 г. правительство Великобритании принимает решение о перезахоронении останков английских воинов, в первую очередь — офицеров, с других мест на Каткартов холм. 444 одиночные и братские могилы располагались восемнадцатью параллельными рядами.
Примечательно, что большинство памятников были небольшими по размерам, не выше человеческого роста. Каждый памятник (без исключения) был своеобразным по архитектурному решению (стела, надгробие, ступенчатая пирамида, саркофаг...) и по материалу (мрамор, гранит, цемент, чугунное литье...). Часть эпитафий была высечена на русском языке: «Чтите могилу храбрых воинов», «Сей памятник воздвигнут братьями и сестрами усопшего в знак к нему их любви...», «...в 13 и 14 году был в сражениях с Русскими против французов» (Каткарт), «Стренг-вейс, кавалер Анны, которую он получил от императора Всероссийского Александра в знак отличия...» (при Лейпцигском сражении 1813 г.).
Французское кладбище было самым крупным как по территории (около 115х90 м)(4), так и по количеству погребенных. В 1864 г. по инициативе правительства Франции были перенесены останки французских воинов, погребенных в различных местах Гераклейского полуострова, в единый некрополь. Земля была «уступлена» генерал-майором Бракером (5), который в 6-ти верстах от Севастополя имел хутор. Доминантой кладбища была каплица высотой около 11 метров. Здесь были погребены генералы Брюне, Майран, Бизо, Бретон и другие. С трех сторон центральный памятник фланкировали 17 склепов — саркофагов, меньших по объему, с останками офицеров и солдат.
Акации, уксусные и фруктовые деревья, а также кусты сирени и цветы создавали на кладбище оазис, выделявшийся среди унылой и выжженной солнцем местности. «Порядок на кладбище образцовый», — писал Григорий Москвич в своем путеводителе 1914 года.
В довоенные годы кладбище не претерпело никаких изменений, только уход за некрополем осуществлял не французский вице-консул, а гражданин СССР. (В 20-30-е годы правительства Франции, Англии и Италии перечисляли определенную сумму в валюте на содержание кладбищ). Последним смотрителем кладбища был Никита Андреевич Дорохин, умерший в 1958 году и похороненный близ Французского некрополя.
В конце июня 1942 года, когда пылающий Севастополь был уже оставлен советскими войсками, здесь проходила линия обороны. Кладбище попало в зону боевых действий при освобождении города.
Итальянское кладбище находилось в 15 км от Севастополя, на горе Гасфорт, где в период Крымской войны были позиции Сардинской армии. Жертвы, которые принесли итальянцы во имя чуждых им интересов, потрясающие. За всю войну было убито и умерло от ран 28 человек (данные профессора Б.Ц. Урланиса)(6), 2166 погибли от эпидемии тифа и холеры. Они были закопаны в землю далекого от их родины Крыма, о котором путешественники в начале XIX века говорили: «Это русская Италия». Такова страшная бухгалтерия милитаризма с его античеловеческой сутью.
В память павших итальянцев в августе 1882 года была торжественно освящена часовня, сооруженная в ломбардском стиле под руководством майора Герардини. Сюда, на вершину, были перенесены останки итальянских воинов, в том числе генералов Александро делла Мармора, Джорджо Ансальди и Габриэле ди Монтевеккио. На траурной церемонии русские солдаты ружейным салютом отдали последний долг погибшим.
Примечательно, что власти Российской империи не только воспитывали в русском народе и в армии уважительное отношение к памяти павшего неприятеля, но старались создать обстановку, которая не оставляла кладбищенским злоумышленникам шансов на безнаказанность.
В 1941-42 годах у подножия Гасфортовой горы проходила линия фронта. Здесь насмерть сражались воины 7-й бригады морской пехоты. В июне 1942 года полковник Е.И. Жидилов получает приказ отвести остатки войск на запасной рубеж обороны: «Я не ожидал, что это так тяжело. Полгода мы удерживали горы Гасфорта (с Итальянским кладбищем), Телеграфную и высоту 154,7. Моряки обильно омыли их своей кровью».
Весной 1944 года Гасфортова гора испытывает третье боевое крещение.
По сей день на ее вершине видны остатки бо¬евых окопов и ходов сообщения, выдолбленные в тяжелом скалистом грунте. В них валяются ржавые патронные ящики, истлевшие противогазы, разбитые каски. Поражает огромное количество осколков, снарядов и мин.
Желающие увидеть доминирующую над горой Гасфорт часовню могут посетить диораму «Штурм Сапун-горы 7 мая 1944 года». Там, в левом верхнем углу полотна, — знаменитая высота, освобожденная от фашистских оккупантов, с белеющей над ней часовней. Она была взорвана в 1955 году.
В этом же году было полностью снесено и Английское кладбище. Сейчас на его территории — сады, огороды и строения кооператива «Сапун-гора».
Разрушение Французского кладбища про¬изошло в 1982 году, начале 80-х годов.* (* В оригинале эта фраза читалась так: «Разрушение Французского кладбища произошло в 1982 году, в год по¬лета советского космического корабля «Союз-Т-6», где в составе экипажа был гражданин Франции Жан-Лу Кретьен». Кому-то в редакции информация об этом «союзе» показалась предосудительной. Ее данные изъяли как-то непрофессионально, заменив тавтологическим «началом 80-х годов». Этот исторический некрополь был снесен бульдозерами по негласному распоряжению влиятельного руководителя властных структур города Севастополя. Его имя неизвестно по сей день. Впрочем, инициатора преступной акции прокуроры и не искали.)
То, что случилось в Севастополе, к большому прискорбию, не увеличило количество друзей Советского Союза во Франции, Италии и Англии.
Подавляющая часть советских людей понимает, что история неделима, вот почему на Бородинском поле уже 76 лет стоит французский памятник Мертвым великой армии7.
Стоят памятники иностранным воинам и на поле Полтавского сражения. Один из них — особый, единственный в нашей стране. На чугунной мемориальной доске отлит текст на русском и шведском языках: «Вечная память храбрым шведским воинам, павшим в бою под Полтавою 27 июня 1709 г.». Этот памятник был установ¬лен на средства правительства России и называется «Шведам от русских». Шведы были достойными противниками молодой русской армии. За них, своих учителей, творец полтавской победы Петр I поднял «заздравный кубок».
В Москве на Введенском (бывшем Немецком) кладбище возвышается гранитная пирамида в окружении орудийных стволов, скрепленных цепями. Это братская могила французов, погибших во время похода Наполеона в Россию. По иронии судьбы рядом захоронены летчики авиаполка «Нормандия», павшие в борьбе за освобождение нашей Родины. На этом же кладбище высится памятник над братской могилой немецких военнопленных 1914-18 годов. Естественно, что и немецкая, и французская могилы взяты на государственный учет и содержатся образцово.
В Севастополе сохранились два памятника иностранным воинам. При этом весьма своеобразные и неповторимые. Это крест на совместном захоронении русских и французских воинов, павших на Малаховом кургане 27 августа 1855 г.: «Их объединяла победа и объединила смерть. Такова слава солдата, таков удел храбрецов ».
«В память тем (! — В.Г.), которые пали в Ба¬лаклавском сражении 13(25) октября 1854» — высечено на русском и английском языках на обелиске, установленном в 1856 г. британской армией в «долине смерти».
Эти два памятника находятся на государствен¬ном учете. Следует только поддерживать и развивать подобные инициативы! Хороший пример этому — распоряжение Крымского областного Совета народных депутатов о реставрации кладбища Альминского сражения 1854 г. Среди 6-ти памятников, подлежащих реставрации, два английских: офицерам 23-го Королевского полка уэльских стрелков и капитану Колдстримского полка британской гвардии Горацию Касту.
Неприкосновенность иностранных воинских захоронений в нашей стране должна быть столь же естественна, как неприкосновенность могил русских солдат, павших на чужой земле, вдали от Родины. И, к сожалению, не все сыны России, Франции и Италии погибли в справедливых и освободительных войнах... Буржуазия и монархи никогда не интересовались, желают ли солдаты защищать их интересы.
Так и русская армия участвовала, расплачиваясь своей и чужой кровью, в подавлении народных восстаний в Польше (1830— 1831 гг., 1863 г.), в Венгрии (1848 — 1849 гг.), в империалистической русско-японской войне, в бойне первой мировой...
Более 1000 русских офицеров, солдат и матросов, погибших в 1904 — 1905 годах, похоронены в Нагасаки. Это самое большое русское кладбище в Японии. Оно пострадало от атомной бомбардировки в 1945 г. Восстановили же кладбище японцы — буддистские монахи. «Не может не вызывать глубочайшей признательности деятельность настоятеля храма Госиндзи господина Есиаки Кидзу», — пишет «Комсомольская правда», — вложившего и душу, и сердце, и сугубо материальные проявления сострадательности в судьбу русского кладбища». (9)
Думаю, что инициатива и участие японской общественности в восстановлении могил русских солдат, жертв русско-японской войны, заставят некоторых отечественных руководителей задуматься над этим делом высшего человеческого благородства.
«А ведь могли и снести, тем более, что предлог был не менее веский, чем у нас: разрушение от атомной бомбы», — замечает корреспондент «Советской культуры» В. Настиченко (10). Единственное наше «оправдание»: чужое не почитаем, так как и свое предаем забвению и поруганию...
Потрясающе: китайские хунвейбины, уничтожившие тысячи памятников своей культуры и истории, не тронули кладбища русских воинов-защитников Порт-Артура. Впрочем, не коснулась их рука и японского военного кладбища, находящегося рядом с русским. Не разрушили они и памятник, на фронтоне которого написано золотом: «Сей храм сооружен по Указу императора Ниппон в честь русских воинов, павших при обороне крепости Порт-Артур» (11).
Горько, но и здесь сравнение не в нашу пользу...
Однако сейчас суть не в том, кто и во имя каких целей сокрушал, громил, взрывал... Суть в том, как нам объединенными усилиями государственных органов и общественности возродить уникальные севастопольские памятники жертвам войны и милитаризма.
В настоящее время по решению Севастопольского городского Совета народных депутатов
Крымские мастерские института «Укрпроект-реставрация» подготавливают документацию
для восстановления Французского, Английского и Итальянского кладбищ. Авторская группа обращается ко всем старожилам г. Севастополя, сотрудникам музеев, любителям истории
города-героя оказать содействие в сборе материалов (фото, рисунки, схемы, свидетельства и
т. д.) об иностранных кладбищах периода первой обороны Севастополя. Особенно нас интересуют фотографии дома смотрителя на Французском кладбище, которое планируется к восстановлению в первую очередь (12).

Часть I
Статья из «Славы Севастополя» имела особый резонанс, массовый и знаменательный... Первый отклик пришел через десять дней после публикации.
12 июля 1990 года в симферопольский дворец Воронцова, где находились мастерские института «Укрпроектреставрация», поступило первое письмо. Неизвестный мне человек писал:
«Уважаемый В. Гуркович! Вы подготавливаете материал о восстановлении в городе Севас¬тополе исторических памятников — Французского, Английского и Итальянского кладбищ. Так вот, о Французском кладбище у нас есть семейные фотографии. Этот материал вам немного поможет восстановить памятник. С 1928 г. по 1936 г. мой отец Равве Жозеф Августович был смотрителем этого кладбища. Так что, если вам поможет этот материал, то прошу вас, приезжайте по адресу: г. Бахчисарай, ул. Калинина, 9 (живем напротив банка). Равве Виктор Жозефович. Успеха вам в этом благородном деле. С уважением, семья Равве В.Ж.».
Ниже была приписка: «Извините за беспокойство, но приехать не могу. Очень болят ноги, и в дальнюю дорогу передвигаться не могу. Приезжайте! Материал, по-моему, ценный. С ува¬жением, Равве В.Ж.».
На следующий день состоялась моя встреча с автором письма. Он жил в небольшом одноэтажном домике в довольно тихом районе Бахчисарая, возникшем в послевоенный период. Дом был самый рядовой: небольшой, одноэтажный, каменный, оштукатуренный, побеленный в два цвета, под двускатной черепичной крышей. В саду находилась летняя беседка, увитая виноградом. Там и произошло наше знакомство. Хозяин первым делом расспросил о дороге: как я доехал? на чем? И главное — как здоровье? «Раз нормальное, то вы не против «Бахчисарайского фонтана»? Что, сладкого нельзя? Только горькое... Как я этого не предусмотрел!» — сокрушенно произнес хозяин дома. Этот монолог три года спустя закончится оригинальным сюрпризом.
Итак, Виктор Жозефович начал с расспроса о реальных перспективах восстановления Французского кладбища в Севастополе. Потом немного рассказал о своих родителях и показал дюжины полторы старых фотографий. Все они относились ко временам 20-х — 30-х годов сейчас уже прошедшего XX века. Пара фотографий была периода Первой мировой войны. Большинство фото были любительскими. Профессиональные выделялись отменным качеством изображения («со стекла», как говорили в старое время, так как основой негатива была не пленка, а стекло). Каждую фотографию Виктор Жозефович старался объяснить. Но иногда он разводил руками: где сделано — не знаю, скорей всего, в Константинополе...
Прощаясь под вечер у калитки, я заметил: « Виктор Жозефович, в первые минуты нашего знакомства я поймал себя на мысли, что где-то видел ваше лицо. И сейчас вдруг вспомнил: вы похожи на знаменитого французского актера Жана Марэ. Вы об этом никогда не задумывались?» — «Что-то общее может быть наверняка. Во всяком случае, и он, и я — французы. Ведь я и по паспорту француз. Пожалуй, единственный в Бахчисарае».
Несколько раз после той встречи мы подолгу беседовали, в результате чего появилась запись, прочитанная и одобренная самим же рассказчиком.
Фрагменты воспоминаний Виктора Равве о своих родителях и о Французском кладбище
«...Мой отец родился во Франции в 1885 году или 86-м. Помнится, что на этот счет существовала какая-то путаница в документах. Много лет спустя, уже в России, его величали самым разным образом: Жозеф Равве, Жозеф-Август Елисеевич Равве, Жозеф Августович Равве и даже Иосиф Равве. По-моему, он появился на свет в городе Бордо. Во всяком случае, он там жил до Первой мировой войны. Он любил море. Поэтому не случайно всю свою жизнь прожил в приморских городах — Бордо, Константинополь, Ялта, Севастополь.
Его отец был французом, а мать — русской армянкой. От нее мой отец и познал основы русского языка. Какой судьбой ветер ее занес во Францию, к стыду своему, я не знаю.
В период Первой мировой войны Жозеф Равве был призван во Французскую армию, служил в пехоте, участвовал в боевых действиях против немцев. На каком участке фронта — к сожалению, не знаю. Во всяком случае, он имел две правительственные награды. Сейчас уже не помню, как назывались эти ордена.
К великому огорчению, не только орденов-медалей, но и документов об отце у меня не сохранилось. Все было изъято сотрудниками НКВД в нашем доме, когда они в 193 7 году арестовали мою мать. Каким-то чудом уцелели две фотографии отца, солдата мировой войны, а также несколько фото моей матери. Конечно, для вас представляют особый интерес фотографии, сделанные непосредственно на Французском кладбище уже в 30-е годы.
Полную биографию отца теперь уже никак восстановить не могу — мама умерла, родственников нет, свидетелей — тоже, нет и документов. Просто-напросто ничего нет. Насколько мне известно, Жозеф Равве, будучи солдатом Французской армии и зная русский язык, был прикомандирован к Русскому экспедиционному корпусу. Сначала отец со своей частью был во Франции, а потом, как я догадываюсь, их перебросили на Балканы. После окончания войны судьба забросила его в Турцию. Как, при каких обстоятельствах, в каком точно году? — сказать не могу. Думаю, что решающую роль в судьбе будущего моего отца сыграла Вера Эммануиловна Колисниченко. Женщина она была молодая, да и отменной красоты. Виктор Равве не устоял. Женился. Когда и где это событие произошло, сказать, к сожалению, не могу. Точно могу утверждать, что я родился 3 июня 1922 года в Константинополе. Хочу отметить, что моя мама до последних дней жизни называла этот город не Стамбул, а именно Константинополь.
Моя мама была из казацкой семьи, со станицы Зеленчукской Ставропольской губернии.
Родилась она в 1903 году. Дома у нас никогда вслух не говорили, но я догадывался, что она вместе со своими родителями под занавес Гражданской войны оказалась в Турции. Понятно, почему об этом у нас дома не говорили в 30-е годы: я был школьником, а мне это знать было тогда еще рано. Время было опасное. Сильно травмировали мать и Соликамские лагеря, куда она попала в проклятом 37-м году. Даже много лет спустя после смерти Сталина она ни словом не обмолвилась о прошлом своего отца. Понятно, что он воевал против красных. И очень скупо и неохотно она рассказывала о себе даже самым близким людям.
Совершенно ничего не могу сказать: когда точно переехали мы из Турции в Советскую Рос¬сию? какие были побудительные на то причины? для отца? для матери? Помню Ялту. Я еще не ходил в школу, но уже тогда как-то осознавал окружающий мир. Хочу подчеркнуть, что Ялту помню, а Константинополь нет. В Ялте мы жили на Пушкинской улице. Помню бурлящую речку Учан-су. Мы жили в доме номер двадцать. Впрочем, могу на этот счет ошибаться. Здание это сохранилось. Мы с мамой были в этом доме где-то в середине 50-х годов.
В 1927 году отцу предложили работу смотрителя на Французском кладбище в Севастополе. Могу утверждать, что он приступил к исполнению своих обязанностей 28-го марта 1928 года. Мы к этому времени уже переехали в Севастополь. Поселились в доме смотрителя, который на этом кладбище и находился. Вообще-то в эти годы это была далекая окраина Севастополя. В каком-то полукилометре от нас располагался поселок «6-я верста». Иногда наше место жительства в народе называли «Французский хутор». Вероятно, не только потому, что мой отец был француз, настоящий француз, гражданин Франции. «Хутор» как место жительства, надо думать, был определен народной молвой по аналогу с другими хуторами — рядом находился хутор Бракера и хутор Кальфа (владельцев, понятно, не было, как говорится, с 17-го года, но первоначальные названия сохранились).
Дом смотрителя находился слева от входа на кладбище. Он был построен в комплексе со всем кладбищем. Здание было в хорошем, как сейчас принято говорить, эксплуатационном состоянии. У дома все время был хозяин — в прямом и переносном смысле слова.
...Обязанности отца заключались в круглосуточной охране кладбища и поддержании его в порядке. Это была уборка территории кладбища, обрезка кустарника и деревьев, полив, уход за цветниками и текущий ремонт. Почти каждый год производилась побелка склепов, обновление надписей на поминальных досках. Использовалась темная краска, почти черная, а также «под золото». Кроме того, отец производил профилактический ремонт ограды. Это была большая по объему работа: общая длина каменного забора была метров четыреста. Отец также следил за дорогой, которая шла к кладбищу. Ее длина была метров сто, и обсажена она была деревья¬ми, стволы которых ежегодно белили, а сами деревья окапывали.
В этом большом, так сказать, кладбищенском деле ему помогала моя мама. Отец брал на себя наиболее тяжелую работу, мужскую. И меня он с детства приучал к труду. Каждый день мне тоже что-то надо было делать: приносить из колодца воду, подметать упавшие листья, расчищать снег. Сам я очень любил красить масляной краской пол, двери и рамы окон дома, а также ворота, калитки, двери склепов. Лучше всего у меня получалось тонирование эпитафий. По существу, азы французского письма я познал не из букваря, а с высеченных кладбищенских надписей.
Как мне помнится, отец получал жалованье 60 рублей в месяц, золотом, как тогда говорили. До сих пор не знаю, что это такое. Итак, на всю нашу семью приходилось по 2 рубля в день. Это были, как я понимал, хорошие по тем временам деньги, но не такие уж большие. Выплачивали жалованье один раз в три месяца. Родители имели возможность покупать товары и продукты в магазине «Торгсина». Однако жили мы весьма скромно. Отец был знаком со смотрителями Английского и Итальянского кладбищ. Если я не ошибаюсь, самый большой оклад был у итальянского смотрителя — 90 рублей в месяц. Помню и разговор старших о том, что на собаку для ох раны Английского кладбища тоже выдавали смотрителю какие-то деньги.
28 мая 1936 года умер отец. Умер неожиданно. Это был страшный для нас удар. Ведь он никогда не болел — я не помню, чтобы он когда-либо обращался к врачам. Причина смерти осталась неизвестной и по сей день. Я не знаю, как объяснялась смерть моего отца в медицинском заключении. Да и было ли оно?
Отца похоронили на кладбище, которому он отдал столько сил. Могилу вырыли между склепами №16 и №17. Это справа от входа. Хоронили по гражданскому обряду, хотя отец был католиком. Он даже был активистом в костёле — являлся членом так называемой «двадцатки» верующих прихожан. По-моему, в этот период вообще ни одного католического священника в Севастополе уже не было. И сам костёл был закрыт. Сейчас в бывшем католическом храме находится кинотеатр «Дружба».
Над могилой отца поставили железный крест. Христианский, с одной перекладиной. Такой же возвышался над кладбищенской часовней. Эпитафия на табличке была исполнена на русском языке: кто похоронен и годы жизни. Пожалуй, отец стал последним, как говорили тогда, французско-подданным жителем Севастополя.
В 1937 году НКВД арестовал мать. Чем она «приглянулась» чекистам? За что арестовали не повинную ни в чем женщину? Может быть, за то, что она была вдовой француза? Подчеркиваю, что отец являлся подданным французского государства. Или за то посадили Веру Колисниченко, что она была из семьи потомственных кубанских казаков? Выпустили мать на свободу уже после войны. Несколькими словами и очень редко она вспоминала Соликамские лагеря и свое поселение. Восстановить скорбный путь Веры Колисниченко я не могу. Ничего из документов не сохранилось. Весь семейный архив — документы, письма, различные деловые бумаги — все было изъято и, думаю, пропало. Чудом сохранились фотографии. Это единственные документы о жизни моих родителей до рубежа смерти отца и ареста матери.
После маминого ареста меня взяли к себе Пилипчуки, которые дружили с моими родителями. Они жили в Бахчисарае. Главой этой семьи был Николай Ефимович Пилипчук. До революции он служил матросом на царской яхте «Полярная Звезда». За это или за еще что-то надуманное он сидел в 20-е годы на Соловках. Насколько мне известно, недолго. И, к счастью, без каких-то последствий. Вышел, после чего работал на торговом флоте.
В Бахчисарае я выучился на автослесаря, а потом окончил шоферские курсы. В начале войны мобилизовали меня как шофера. Возили мы на Перекоп боеприпасы, продовольствие, снаряжение из Севастополя, из Симферополя и Евпатории. Когда немцы прорвали фронт, то со своей полуторкой я оказался опять в Севастополе. В армию меня не призвали, так как было указание французов и многих других не брать. В период осады мне пришлось в основном возить боеприпасы, артиллерийское и инженерное обору¬дование, цемент, рельсы и другой металл, лес — все, что требовалось для строительства ДОТов и других укреплений, а также продовольствие. И раненых. Живых-здоровых на машине возил не часто. Потом обслуживал как транспортник батарею с « Червонной Украины », которую установили на Мекензиевых горах. Когда немцы взяли Севастополь, то спасло меня французское происхождение. И от плена, и от посылки на работы в Германию. После освобождения города в мае 44-го года принимал участие в восстановительных работах как шофер на грузовике. Одно время возил начальника «Севастопольстроя».
1 марта 1945 года женился. Женой стала Евгения Викторовна, ей тогда было 20 лет. В 1947 году родился сын Валерий, а через три года — дочь Людмила. Когда они получали паспорта, то сын был записан по отцу французом, а дочь — по матери — русской. Вот уже более полустолетия живу в Бахчисарае. Здесь 27 мая 1968 года умерла моя мама. Мы похоронили ее на старом бахчисарайском городском кладбище. Мне всю жизнь выпало проработать шофером, водителем, как ныне почему-то все говорят. Вы же знаете, что слово шофер французское. И возникло оно, когда двигатели на повозках были паровые. Так что первоначально шофер действительно был кочегаром. Но это было давно, наверное, во времена Наполеона. Сейчас на пенсии, но работаю понемногу слесарем, в АТП №14354, в 7-м отряде — это здесь рядом — десять минут пешком от дома. Дом, кстати, сложил я своими руками. Любуйтесь: постройка 1955 года. На «марсельку», правда, денег не хватило. Поэтому пришлось крыть крышу обычной плоской черепицей.
Кстати, ваша статья попала мне в руки совершенно случайно. В бахчисарайских киосках газета « Слава Севастополя », по-моему, вообще не продается (у нас есть своя «слава» — бахчисарайская — «Слава Труду»). Так вот один наш шофер на автовокзале в Севастополе купил газету, где была статья об иностранных кладбищах. Он ее прочел, приехал в Бахчисарай и вручил мне газету со словами: « Там о французах написано ». Он знал, что я француз, но не ведал, что являюсь сыном одного из смотрителей Французского кладбища. Всем об этом я старался не рассказывать.
...О Французском кладбище могу добавить следующее. Это была прямоугольная территория, огражденная глухим каменным забором. Размер кладбища приблизительно был 100 х 100 метров. Высота забора — около двух с половиной метров. Он был сложен из крымбальского, если я не ошибаюсь, камня. Стыки между блоками были расшиты. Сверху был сделан двухскатный козырек шириной где-то с полметра. Одним словом, ограда была как на Братском русском кладбище на Северной, но каменные блоки были крупнее, да и сама ограда выше.
Примечательно, что вокруг основного забора шел парапет. Он отстоял от забора метров на пять-семь. Этот внешний забор был сложен насухо из бута. Его высота около метра. Зачем было сделано такое ограждение, не знаю. Наверное, чтобы пасущийся домашний скот не подходил к кладбищу, или чтоб никто вплотную не подъезжал к ограде. Вокруг кладбища никакой растительности не было, кроме сухой травы и колючек. Кладбище на этом фоне выглядело настояим парком: зелень, прохлада, тишина.
К кладбищу шла шоссированная дорога, обсаженная акациями. Она имела щебеночное покрытие. Длина этой аллеи была метров сто. Она шла от дороги на Бермана балку строго перпендикулярно к въезду на кладбище.
Ворота были металлические, кованые, двухстворчатые, крепкие, обстоятельные. Хорошо помню в нижней части ворот прикрепленные небольшие колесики, которые опирались на металлические дуги. Эти дуги были забетонирова ны под нулевую отметку. В Севастополе такие ворота имелись на русском Братском кладбище на Северной стороне. Ворота и две калитки (справа и слева от ворот) закрывались на висячие замки. Зачем было две калитки? Не знаю. Может быть, как шутили, одна для входящих, другая для выходящих.
На кладбище находилось 17 саркофагов со склепами. Семь располагалось слева от входа, вдоль стены, три — в торце и семь — справа. Счет шел по часовой стрелке, с левой стороны: первый, второй, третий и так далее. Перед саркофагами проходили три аллеи (в форме буквы «П»). Две аллеи под прямым углом пересекались в центре кладбища у часовни. Собственно часовня стояла на круглой площадке. Ее диаметр был метров двадцать. Эта площадка, как и аллея, была усыпана гравием. У нас имелся ручной каток для утрамбовки гравия. Отец справлялся с ним сам, но мне нравилось ему помогать. Деревья росли между саркофагами и вокруг часовни. Основные деревья — это акации и уксусные. Рос ясень. Ни одного фруктового дерева на кладбище не было. Это однозначно. Много было всевозможных цветов. В первую очередь — лилии и тюльпаны: красные, желтые, разные. Весной цвела великолепная сирень.
Каждый саркофаг имел свой ключ от двери. Отдельный ключ был для часовни. Помню и такую деталь: весной талая вода попадала в нижнюю часть некоторых склепов, по левой стороне. Я помогал отцу вычерпывать ее оттуда. Боялся ли я покойников? Как-то получилось, что с детства я стал жить на кладбище, на котором никого не хоронили. Поэтому покойников я не видел. А кости и черепа, что сложены были в ячейках в огромном количестве, не внушали мне страха (13). Они, кости человеческие, были, как говорится, из далекого прошлого. От отца я знал, что эти кости обрабатывались в специальном растворе, их кипятили в большом котле. Они действительно были какие-то светлые по сравнению с обычными. Впервые развороченные могилы и человеческие кости я увидел во время обороны Севастополя. Это были, если можно так выразиться, кости обычных покойников. Они отличались с первого же взгляда от тех старых костей с Француз¬ского кладбища. Помню, зимой 1942 года мне пришлось доставлять какой-то груз на Северную сторону, прямо на Братское кладбище. Пока разгружали-нагружали машину, я прошелся по кладбищу. Поразило меня множество изувеченных памятников и развороченные немецкими снарядами могилы. Валялись кости солдат первой осады. Все кости были серые, темные, не такие, как на Французском кладбище.
...На нашем кладбище имелся колодец, слева от входа. Очень глубокий. Стенки ствола колодца были выложены тесаным камнем (по крайней мере, в верхней его части). Воду поднимали вручную. Бадья была рассчитана на два ведра. Большой ворот был двухсторонний, так что поднимать бадью могли сразу два человека.
Еще могу добавить, что у дома находился специальный водосборник, туда стекала вода по каменным желобам (они были проложены вдоль всех трех стен с внутренней стороны). В этот бетонный резервуар попадала и дождевая вода с крыши нашего дома. На крыше имелись специальные жестяные водосборники. Чтобы не попадали в резервуар листья и всякий мусор, была предусмотрена металлическая сетка. Как фильтр. Я эту конструкцию хорошо помню, так как мне отец поручал следить за сбором воды. Эта вода шла исключительно для поливки.
Еще о захоронениях. Бытует мнение, что французский консул в Севастополе господин Ге был тоже похоронен на этом кладбище. Когда он умер, я не знаю, но могу утверждать, что он не был захоронен на нашем кладбище.
Кроме солдат и офицеров Французской армии, погибших при первой осаде Севастополя, на кладбище были захоронены французские моряки. В 1919 году произошел взрыв на одном французском боевом корабле, который стоял на якоре в Севастопольской бухте. Если мне не изменяет память, это был чуть ли не крейсер. Название не помню. Взорвались то ли паровые котлы, то ли боеприпасы. По-моему, все же котлы. Погибло тогда, кажется, 18 матросов. Их похоронили у часовни, на первом газоне, который находился левее центральной аллеи. Всего было четыре газона — счет шел от первого, по часовой стрелке. На каждой могиле стоял небольшой памятник из инкерманского камня, высотой около метра. Форма их напоминала вертикальную стелу. На каждом памятнике было высечено изображение креста, имя и звание, годы жизни. В 1934 году, а может, и немного раньше, французы вывезли останки моряков на родину. Я был школьником младших классов и помню, что приезжала делегация из французского посольства в Москве. Некоторые были в военной форме. Как выкапывали останки, не видел, но помню привезенные цинковые гробы (14).
30 мая 1936 года моего отца похоронили между склепами №16 и №17. Именно туда, по злой случайности, во время войны попала немецкая авиабомба. Это произошло летом 1942 года. На месте могилы Жозефа Равве осталась большая воронка. Два упомянутых склепа полностью были снесены взрывом. Это были единственные склепы, разрушенные в результате боевых действий.
...Хочу отметить, что в 30-е годы кладбище посещалось совершенно свободно. Оно открывалось для всех с утра и закрывалось с наступлением темноты. Освещения на кладбище никакого не было. К дому, кстати, электричество не было проведено. Пользовались мы керосиновыми лампами.
Приходили на экскурсию и краснофлотцы, курсанты, летчики, пехотинцы, комиссары. Где-то в 1934-м или 35-м году кладбище посетил герой Гражданской войны Ян Гамарник. Отец с ним был знаком. Гамарник приезжал два или три раза. В последний приезд его шофер мне позволил проехать на машине. Это был маленький открытый «Форд». Точно, «Форд-А». Я рулил, сидя буквально на коленях шофера. При въезде на кладбище я растерялся и немного зацепил краем машины за ворота.
В этот же период кладбище посетила мать Георгия Димитрова. Она, помнится, отдыхала в Балаклаве. Из самых знаменитых французов кладбище почтил своим присутствием Эдуард Эррио. Это было в 1933 году. Эррио в то время занимал пост премьер-министра Франции. Его имя было очень популярно в СССР. На кладбище он приехал в сопровождении нескольких человек. Они сфотографировались с отцом. Возможно, что эти фотографии напечатаны во Франции.
...Кстати, молва о том, что кладбище принадлежало Французскому государству, не верна. У кладбищенского входа действительно была укреплена мраморная доска, текст которой сообщал, что это Французское кладбище. Дословно как было написано, не помню. Но могу утверждать, что фразы типа «Земля Французской Республики» не было».
Последний раз я встретился с Виктором Равве зимой 1993 года. Было холодновато, ветрено, сыро. «Продрогли с дороги, Владимир Ниrолаевич? — спросил у крыльца хозяин. — Проходите. У меня по случаю есть интересное угощение. Вам же, помню я, нельзя сладкого...» И Виктор Жозефович выставил на стол необычную бутылку. Это была водка французского производства. Называлась она «Rossijskaya». На этикетке перекрещивались два знамени из красного, белого и синего колера. Это были флаги России и Франции (15).
...Вскоре начался у нас разговор «за жизнь», как говорят в народе. Хочу поведать, что Виктор Равве всегда относился ко мне с искренним уважением и вниманием: я для него был и инициатор восстановления Французского кладбища, и бывший шофер-профессионал, и историк, и собеседник... Итак, беседа наша за столом перешла в разряд братской и доверительной.
В тот период уже полностью распалась одна держава, но обнадеживающее возрождение другой еще не просматривалось. Окружающий отечественный мир был в состоянии общего коллапса. «Виктор Жозефович! Скажите, пожалуйста: почему вы не уехали во Францию в период оккупации Севастополя?..» — «Попытка одна была, но, честно признаюсь, робкая, не настойчивая... Слава Богу, что немцам я со своими проблемами не был нужен. Поэтому, а также в силу других, чисто человеческих причин, я остался здесь... Смешно, но что бы я сейчас делал во Франции, среди французов? Ведь они даже сорокаградусную нормальную не умеют делать, тем более «Российскую»...Да, кстати, моя французская фамилия по-русски сейчас пишется неверно. А раньше писали правильно». Виктор Жозефович достал из семейной коробки свидетельство об окончании в 1936 году неполной средней школы № 3 города Севастополя. «Смотрите, как правильно следует писать: «Раввэ», а не «Равве». Все сейчас не так делается...» — подытожил пенсионер (16).
Тогда же я предложил Виктору Жозефовичу помочь написать письмо во Французское посольство в Киев: рассказать об отце, упомянуть об участии в деле сбережения Французского военного кладбища его сына Жозефа Равве...
«То была заслуга моего отца. А просить что-либо и клянчить не в его было характере», — закрыл тему Виктор Жозефович, сын севастопольца Жозефа-Августа Елисеевича Равве, гражданина Франции'.

Комментарии
1 Карпов В.В. Полководец// Роман-газета, 1985. —№ 8. -С. 7.
2 По настоящее время существуют различные данные о количестве жертв Крымской войны. Вероятно, что итоговые
потери (с двух сторон!) были более высокими.
3 Перевод этих строк любезно предоставлен автору Евгением Веникеевым незадолго до выхода его книги «Севастопольские маршруты» (Симферополь, 1988.— С. 51).
4 Замеры автора, сделанные в 1987 году, несколько лет спустя после «бульдозерной нивелировки». Исследования археологического характера могут дать небольшую корректировку (вероятно, на несколько метров в сторону увеличения).
5 В газетной публикации генерал-майор Бракер по недосмотру автора был «разжалован» в майоры.
6 Урланис Б.Ц. Война и народонаселение Европы. — Москва, 1960.— С. 289. (В газетной публикации ошибочно:
Ураланис)
7 Статья была написана в 1989 году, памятник же установлен в 1913-м: прошло 76 лет.
9 Распоряжение Крымского областного Совета народных депутатов от 11.09.1984 г. «О реставрации и использовании памятника истории и архитектуры — кладбища Альминского сражения в с. Вилино Бахчисарайского района». Распоряжение не было выполнено в силу отсутствия финансирования.
10 Настиченко В. «Гости» на погосте //Советская культура, 4 марта 1989 г.
11 "Соколов Е. Долг памяти // Известия, 22 марта 1989 г.
12 "Решение Севастопольского городского Совета народных депутатов № 7/412 от 17.05.1988 г. «О дополнительных мерах по улучшению сохранности памятников истории и культуры города Севастополя». Следует подчеркнуть, что в этом документе речь не шла о восстановлении иностранных воинских кладбищ в их исторически сложившихся границах. Формулировка (3.1) «Заказать ... проекты кладбищ периода Крымской войны 1853-1856 гг. с учетом сложившихся реальных обстоятельств» изначально свела «на нет» дело возрождения исторических мемориалов. Прошло более 15 лет... Решение от 17 мая 1988 года по существу осталось не выполненным по сей день.
13 В одну из своих поездок в Бахчисарай я привез Виктору Жозефовичу фотоальбом «Братьям-освободителям — признательная Болгария». Он был издан в Софии, вероятно, в 1970 году. На странице 33 помещена фотография внутренней части христианского мавзолея в Плевне, где собраны останки русских и румынских воинов, погибших за освобождение Болгарии в 1877-1878 годах. «Вот таким именно образом были сложены кости и черепа в склепах Французского кладбища. Только кирпичные ячейки были несколько меньше по высоте. И располагались они как этажерки», — сделал сравнительное заключение В. Ж. Равве.
Изображение
14 "Информация В.Ж. Равве о захоронениях 1919 года вызвала у меня критическую профессиональную реакцию: точно ли это было? именно в 19-м году? и именно 18 человек погибло? и в первой половине 30-х годов XX века останки эксгумировали и вывезли? И так далее... Ни в одном источнике не встречал упоминаний о катастрофе на французском боевом корабле в Севастополе и о захоронении погибших. Не вспоминали об этих событиях и старожилы Севастополя. Однако, Виктор Равве несколько раз в беседе со мной акцентировал, что данный исторический эпизод имел место, а сам он может ошибиться разве что в количестве погибших.
15 Как любитель забавных предметов я выразил Виктору Жозефовичу деликатную просьбу иметь в своей коллекции такую этикетку. — «Это мы сделаем быстро: освободим емкость и отпарим картинку», — последовал ответ.
16 Сын пережил отца своего на 60 лет. Он умер 21 февраля 1996 года. Похоронен в Бахчисарае, на новом гражданском кладбище, в 3-м секторе. Родные взяли с могилы горсть земли. Завернули в платок и отнесли «запечатать» ее в церковь Бахчисарайского Свято-Успенского монастыря. «Равве Виктор Жозефович?» — уточнил настоятель православного монастыря отец Силуан. И вопросил: «Не католик ли он?» — «Нет, — ответили родные, — не католик». (Виктор Равве действительно никогда не был в костеле. За всю жизнь. Хотя в храм Божий не ходил, жил по-христиански.) Обряд предания земле был совершен по воле дочери усопшего Людмилы Викторовны.
17 Для меня Виктор Жозефович навсегда остался добрым человеком, который предложил мгновенно и безвозмездно ценнейший для меня материал, нужный для общего дела. Он навсегда останется для меня автором письма, которое заканчивалось припиской: «Извините за беспокой ство, но приехать не могу. Очень болят ноги, и в дальнюю дорогу передвигаться не могу. Приезжайте! Материал, по-моему, ценный». До сих пор без волнения нельзя читать эти строки из письма Виктора Равве, где он извиняется (!) за то, что из-за болезни не может нужный мне материал привести в Симферополь лично. Еще раз спасибо Вам, Виктор Жозефович, за уникальные фотографии, за необычную информацию, за внимание и помощь.
Вечная память Вам, Виктор Жозефович!

Изображение
Жозеф Равве, военнослужащий Французской армии в годы Первой мировой войны.
Изображение
Жена Жозефа Равве Вера Эммануиловна Колесниченко с сыном Виктором. Этот снимок сделан на рубеже 1926 года в Ялте, куда семья Равве прибыла из-за границы. Автор неизвестен.

Изображение
Французское военное кладбище в Севастополе. Снимок сделан до Первой мировой войны. Автор неизвестен. Аллея со склепами-саркофагами. Работники поливают газоны. Справа — человек в костюме и шляпе — господин Ге, французский консул в Севастополе, он же — смотритель кладбища. Фотооригинал из личного архива В.Г. Слуцкого (г. Севастополь). В советский период эта фотография впервые была опубликована 7 июля 1990 года в газете «Слава Севастополя» как иллюстрация к статье В. Гурковича «Мы никогда не мстили мертвецам».

Изображение
На Французском кладбище. Второй слева, с букетом цветов — смотритель кладбища Ж. Равве. Крайняя слева — его жена Вера Эммануиловна. Крайний справа — их сын Виктор с собакой, которую по-французски звали Шарль, а по-русски — Шариком. На фотографии изображены склепы №№ 11, 12,13,14,15 (счет справа налево). За левой частью среза фотографии, вне кадра, находились склеп №16 и последний №17. Именно на свободном пространстве между ними в 1936 году был захоронен Ж. Равве. В период Второй обороны Севастополя в промежуток между склепами попала немецкая авиабомба. Взрыв уничтожил могилу Ж. Равве и два склепа (№16 и №17). Фотография 1933 или 34-го года. Автор неизвестен.

Изображение,
Виктор Равве у гроба отца. 30 мая 1936 года. Фотография дает, в частности, объективное представление о том, как смотритель Жозеф Равве содержал вверенной ему кладбище: каплица в идеальном техническом состоянии (см. также фото на предыдущей странице — аналогичное техническое состояние т.н. «рядных» склепов-саркофагов). Автор фото неизвестен.


Гуркович В.Н. Французское военное кладбище в Севастополе и его смотритель Жозеф Равве // Историческое наследие Крыма. 2004. № 3-4. С.112-125.


Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 21 окт, 2006, 21:05 
Не в сети
**

Зарегистрирован: 20 апр, 2006, 22:45
Сообщения: 203
Репутация: 8

Откуда: Москва-Севастополь.
ОМ,Вы умница,я Вам очень благодарен! за создание ветки,точнее-целого куста-огромный РЕСПЕКТ!!! :bravo:

_________________
"В море соли и так до черта,
Морю не надо слёз.
Наша вера верней расчета,
Нас вывозит авось"(С).А.Вознесенский.


Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 21 окт, 2006, 21:14 
Не в сети
оби ван кеноби
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 30 янв, 2006, 22:46
Сообщения: 5096
Репутация: 691

Откуда: Лётчики, Севастополь
Спасибо, за хорошую ветку форума. Действительно, приятно рассматривать исторические темы без флуда и постоянной привязки к политике.

_________________
[size=85][color=#0040FF]А никто обратного и не отрицал!
Вообще доказать несуществование чего-то довольно сложно, отсюда и взялась презумпция невиновности (сам случайно сформулировал в суде).
[/color][/size]
[color=#800000]1356[/color]


Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 21 окт, 2006, 21:19 
Не в сети
**

Зарегистрирован: 20 апр, 2006, 22:45
Сообщения: 203
Репутация: 8

Откуда: Москва-Севастополь.
Ой,Андрей,как бы не сглазить! А то набегут оранжи(хорошо хоть крымцы передохли)и начнется "вышиванка".

_________________
"В море соли и так до черта,
Морю не надо слёз.
Наша вера верней расчета,
Нас вывозит авось"(С).А.Вознесенский.


Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 21 окт, 2006, 21:38 
Не в сети
**
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 апр, 2006, 14:05
Сообщения: 401
Репутация: 42
В. Крестьянников,
директор Государственного архива г. Севастополя
Н.Терещук,
зам. директора Государственного архива г. Севастополя
Севастопольский еврейский некрополь
Жители, исключая малого числа отставных штаб и обер-офицеров, купцов и мещан, остоят из служащих, коих числом полагается о 20 тыс. человек, и Севастополь есть настоящий воинский город», — так писал посетивший го в 1802 году П. Сумароков [1].
С ростом Черноморского флота возрастала отребность в рабочих руках для строительства орта, казарм, крепостных сооружений для защиты флота, жилых домов для семей офицеров, иновников, купечества, и это влекло приток аселения. К началу Крымской войны в 1853 году аселение Севастополя достигло 42—45 тысяч еловек [2]. Наряду с русскими и украинцами в Севастополе жили немцы, греки, армяне, болгары, караимы, евреи, крымчаки, итальянцы, чехи, эстонцы и др.
В это время в городе действовало три кладбища: два православных кладбища и Еврейское (Жидовское) кладбище на высоте Сахарная головка в районе Пересыпи [3]. Во время первой бороны Севастополя эта высота подверглась интенсивному артиллерийскому и ружейному обстрелу, так как на ней находились ложементы усских стрелков, и небольшое кладбище было олностью разрушено.
Во время героической 349-дневной обороны Севастополь был полностью разрушен. В первые же месяцы ухода из города англо-французских войск в город стали возвращаться немногочисленные жители, но жизнь города надолго замерла. В 1861 году население Севастополя составило всего 4500 человек, то есть одну десятую часть от предвоенного населения [4]. Город возрождался очень медленно: в 1869 году насчитывалось 5.747 жителей, в 1875 году — 12.000, в 885 году — 25.000 (с военными), в 1895 году — 7.683 человека, из них 30.560 гражданских, всероссийская перепись населения 1897 года показала, что в городе проживало 45.801 человек гражданского населения, из них 6,5% составляли евреи (2195 человек) [5]. И в дальнейшем еврейское население в городе не превышало 6—7%.
Место под новое еврейское кладбище было отведено сразу же после окончания Крымской войны, в 1856 году. Городской думой было принято решение устроить национальные кладбища рядом с православным в районе Кладбищенской балки. Но уже в 1897 году еврейское общество Севастополя обратилось в городскую думу с ходатайством о прирезке земли для расширения кладбища, так как «...место близ херсонесской дороги под кладбище в настоящее время почти все уже занято могилами» [6]. Еврейское, Караимское и Мусульманское (Магометанское) кладбища были расположены на северо-западе Рудольфовой горы. Еврейское кладбище граничило с караимским. Впервые Еврейское кладбище в районе Рудольфовой горы было нанесено на генеральный план Севастополя в 1887 году. Самое раннее сохранившееся захоронение датируется 1866 годом.
Большой урон памятникам еврейского кладбища нанесло землетрясение 12 сентября 1927 года, когда было разрушено большинство высоких памятников, и ливень, прошедший в Севастополе 1 сентября 1928 года. Кладбище функционировало и после Великой Отечественной войны, однако решением Исполкома Севастопольского горсовета с 1 марта 1965 года Еврейское и расположенное рядом Караимское были закрыты [7]. Захоронения стали производить на городском кладбище, а с его закрытием в 1969 году — на новом городском кладбище на 5 км Балаклавского шоссе.
В результате исследований, проведенных в 1990 году, на кладбище зафиксировано 1772 могилы, имеющих признаки надгробных сооружений, но только на 547 могилах можно прочесть фамилии похороненных. Почти 33% захоронений обозначены только могильными холмами. Сохранившиеся надгробия исследователем были разделены на 10 типов надгробий, которые в свою очередь можно разделить на 25 групп. Это и надгробия в виде цветника, установленные в основном в дореволюционное время, горизонтальные надгробия в виде плиты с мемориальной доской, с наклонным возвышением, в виде стелы, пирамиды или обелиска, а также в виде саркофага, который относится к наиболее древним. Исследователь Крыма начала XIX в. П. Кеппен называет этот тип караимской безрогой гробницей [8]. Встречается исключительно в дореволюционной части кладбища. К более редким надгробиям можно отнести художественно-архитектурное надгробие в виде засохшего дерева, в виде кафедры с талмудом или в виде металлической беседки. На кладбище есть три склепа. К сожалению, в настоящее время кладбище находится в довольно заброшенном состоянии и вопрос о его благоустройстве до сих пор не решен.
В центре кладбища находился дом-часовня (остатки которой сохранились до нашего времени), построенная и освященная в начале века. Вот как описывала это событие газета «Крымский вестник» 10 июня 1905 года: «Вчера в 12 часов дня совершено было освещение еврейского кладбищенского дома. Зал отпевания имеет куполообразный потолок, обитый темно-серым сукном, на котором вышита картина, представляющая звездное небо. На одной стене залы находится мраморная доска с выгравированными фамилиями г. градоначальника и всех лиц хозяйственного правления и погребального братства, в бытность которых был построен и освящен этот дом... Было отслужено молебствие, а затем отслужены были панихиды по в Бозе почившим государям Александре II и Александре III... При пении хора была зажжена неугасаемая лампада, установленная в память доблестных воинов, павших в войне на Дальнем Востоке, и была отслужена панихида».
Сохранившиеся захоронения можно условно разделить по хронологическому принципу: дореволюционные и советского периода. Причем из сохранившихся могил только 7% относятся к дореволюционным захоронениям (цифра неточная, т.к. часть кладбища с дореволюционными захоронениями сильно заросла кустарником). Удалось выяснить, что некоторые из них были городскими врачами, некоторые — купцами. Купец Гальперин Илья Израилевич значился в списках присяжных заседателей в 1908 году и имел имущественный ценз 3000 рублей. В этом же году он умер в Берлине, но захоронен на севастопольском еврейском кладбище [9]. В годы Крымской войны родились братья Гринберги: в 1853 году Сруль Моисеевич, впоследствии купец, присяжный заседатель [10], и в 1855 году — Израиль Моисеевич, умерший в 1913 году и захороненный на еврейском кладбище [11]. Крупными купцами и присяжными заседателями были Зусманы Исаак Павлович и Лейба Файвелович. Исаак Павлович, проживавший в центре города на Нахимовском проспекте, в 1918 году пострадал от постоя германский офицеров на сумму 446 руб. 09 коп. [12]. С фамилией Гольдберг на кладбище захоронено 5 человек, умерших в разное время. Объединяло ли их кровное родство или они просто однофамильцы, сказать трудно, но в документах архива имеются сведения о двух братьях, присяжных заседателях в 1908 году — Гольдберг Шая и Янкель Берковичи. Оба купца, 50 и 60 лет соответственно, грамотные, под судом не были, имущественный ценз их составлял 500 и 1400 рублей [13]. У одного из братьев Гольдберг 5 лет служил приказчиком крымчак Юсуфов Яков Иосифович, который, с 10 лет оставшись сиротой, работал 11 лет на табачной фабрике в Кара-субазаре, а после ее закрытия переехал в Севастополь, из которого выселялся 3 раза, как не имеющий право жительства. Но тем не менее всю остальную часть жизни он прожил в Севастополе, вырастил, воспитал семерых детей и обучил их ремеслам, и в 1920-е годы пять из них уже трудились в разных артелях. А отец, занимаясь торговлей фруктами в 1923 году, а затем, помогая в 1926—1927 гг. заниматься также фруктовой торговлей другому коммерсанту Рувену, невзирая на 57-летний возраст, был лишен избирательных прав, и в восстановлении их ему было отказано. Скончался он на 64-ом году жизни перед войной и захоронен на еврейском кладбище [14]. Крымчачку Леви Розу Иотовну (на могиле Леви Сима-Роза Антоновна) лишили избирательных прав в 1930 году, как иждивенку зятя лишенца Измерли А.Л. Когда выносилось это постановление, 90-летней женщины уже не было в живых. Родившись еще до Крымской войны, она умерла, по данным адресного стола, 12 августа 1929 года (на могильной плите указана дата смерти — 30 июля) [15]. На надгробном памятнике Ец Григория Яковлевича даты жизни не указаны. Но по архивным документам можно предположить, что он умер не раннее 1931 года, поскольку год его рождения 1870 года, а в 1930 году он вместе с женой Софьей Борисовной 1876 года рождения был лишен избирательных прав, как бывший торговец. В своем заявлении на восстановление избирательных прав Ец Г.Я. указал, что по профессии он скорняк и продукцию свою он не продавал, а сдавал в комиссионный магазин. Возможно, решающую роль сыграло то, что он работал в артели «Красный швейник», а также свидетели подтвердили, что знают его как кустаря-одиночку без применения наемного труда, и 25 апреля 1931 года КрымЦИК удовлетворил его жалобу, исключив из списка лишенцев [16]. Некоторые из тех, кто был лишен избирательных прав, впоследствии погибли или умерли в дни обороны Севастополя 1941—1942 гг., были расстреляны фашистами или, как семья крымчаков Мангупли, погибли в первый день войны [17]. 22 июня 1941 года на рассвете одна из немецких мин, которыми забрасывали севастопольские бухты, попала на улицу Подгорную, где погибли мирные жители. Среди них — семья крымчаков Мангупли: Иосиф Исаакович, в возрасте 52 лет, и его жена, 47-летняя Сара Анисимовна. По архивным документам, проживание этой семьи в доме № 34 на Подгорной улице просматривается с 1920-х гг. Именно в этот период Иосиф Исаакович, по профессии чемоданщик, по заявлению группы содействия, утверждающей, что Мангупли числится совладельцем торговца сапожными принадлежностями, по решению Севастопольской городской избирательной комиссии 7 марта 1927 года был лишен избирательных прав, как торговец, а его жена — как иждивенка мужа-торговца. Начавши свою трудовую жизнь работой по найму в 1901 года (с 12 лет), в 1911 году Иосиф Исаакович Мангупли был призван на военную службу рядовым солдатом в 53-й пехотный полк. Во время Первой мировой войны попал в плен и находился в Австрии до 1918 года. После возвращения домой, находясь, как он писал, «в нищенском положении», работал сапожником, затем — в мастерской производства чемоданов промышленной артели «Дорожник», а после ликвидации артели в 1925 году 3 месяца торговал разной сапожной мелочью по патенту. Три года жизни было потрачено на то, чтобы отстоять свои избирательные права. Наконец, после неоднократных отказов, взяв со свидетелей показания, получивши ответ из райфо о том, что патентов и регистрационного удостоверения на торговлю, облагаемую в процентном отношении, не выбирал и сведений о совместной торговле с гражданином Бакши не имеется, 2 февраля 1930 года комиссия по рассмотрению жалоб и ходатайств граждан о восстановлении в избирательных правах удовлетворила жалобу Мангупли и исключила их с женой из списка лишенных избирательных прав [18].
От рук фашистов в 1942 году в 50-летнем возрасте погиб Занис Григорий Рувимович. Сомнительно, что в могиле есть его прах, надпись о его гибели сделана на могиле отца, умершего в 65-летнем возрасте в 1930 году [19]. В дни обороны города ушли из жизни Ванштейн Ревека Элевна 1887 года рождения и ее сын Илья Зельманович 1910 года рождения, Голомштоки Нахам Вуль-фович и Генох Беркович, погибшие в 1942 году, а также Дадиомов Самуил Яковлевич и Кушлин Носан Шлемович [20]. Война унесла жизни сыновей семьи Раскиных. 6 декабря 1941 года в 19-летнем возрасте погиб Саул Львович, его брат Израил Львович погиб 10 июля 1944 года в возрасте 24 лет. И только в 1964 году в возрасте 79 лет умер переживший смерть детей отец семейства Раскин Лев Израилевич [21]. От вражеской бомбы погибла в 1942 году Шолом Мария Марковна, еще трое человек с такой фамилией были расстреляны немцами, в числе которых 80-летний Баниамин Исаакович, подзахороненный к своей дочке, умершей в 1926 году [22]. Еще до прихода немцев 12 декабря 1941 года на 74-ом году жизни умерла Юсуфова Султан, не узнав о предстоящем Холокосте [23]. В июле 1942 года была расстреляна Золотарь Эстер Самуиловна, прожив 71 год трудной жизни. В 1921 году умер муж, оставив семью из 7 человек. С 1925 по 1928 год в будке на базаре пришлось торговать мелкой галантереей. Это и послужило основанием для лишения избирательных прав. Не помогло то, что она работала портной костюмерной мастерской, то, что она находилась на иждивении зятя, рабочего военпорта, то, что свидетели Слуцкие, Абрамов, Фельдман, Гершкович и даже член ВЛКСМ Шикатовская показали, что она работала без наемного труда. 26 сентября 1931 года свой последний вердикт вынесла тройка Севастопольского горсовета: «...ходатайство оставить без последствий» [24]. 14 апреля 1945 года умер и захоронен на кладбище Авраам Вульфович Полонский. В 58-летнем возрасте он уже не мог быть призван на военную службу, возможно, после освобождения Севастополя вернулся в родной город, в котором посещал когда-то Главную хоральную синагогу, и нашел здесь последнее упокоение.
На кладбище сохранилась большая могильная доска, где перечислены, а возможно, и захоронены 8 человек одной из больших еврейских семей в Севастополе — Слуцких. Почти все они в разное время проживали в собственном родовом доме, который построил Наум Исаакович Слуцкий — участник обороны Севастополя 1854— 1855 гг. на ул. Очаковской в доме № 23 [25]. Это и мещанин, имеющий хозяйство, которому немецкая оккупация 1918 года нанесла ущерб на сумму 655 рублей, присяжный заседатель, имущественный ценз которого составлял 900 рублей, портной, 2 слесаря, домохозяйки, вяжущие платки и чинящие чулки и белье в нелегкие 1920-е годы. Один из них, Наум Исаакович, занимался торговлей, за что вся большая семья в конце 1920-годов была лишена избирательных прав. В ходатайстве о восстановлении прав им было отказано, они подлежали выселению из Севастополя, но как только в 1930 году Наум Исаакович через еврейское переселенческое общество «Возрождение» «переселился на землю» в Феодосию, все члены семьи, включая и переселенца, были восстановлены в избирательных правах. Сколько времени он прожил там с женой Анной Леонтьевной, неизвестно, но похоронен на севастопольском еврейском кладбище вместе с другими членами семьи. Пять человек этой семьи были расстреляны фашистами. Сейчас в городе живут потомки этой семьи [26].
Из не менее многочисленной семьи, чем Слуцкие, сохранилось 3 могилы с фамилией Спивак (Спевак). Родившиеся во второй половине XIX в., среди них были и купцы, и мещане, в 1920-е годы они все были прихожанами Главной хоральной синагоги. В настоящее время некоторыми городскими краеведами выдвинута версия, что один из Спиваков, владелец магазина, проживавший в Балаклаве, является родным дедом знаменитого скрипача Владимира Спивакова.
Выявлены и неточности в записях на могильных памятниках. На могиле Пура Абрама Исааковича указано, что он умер 15 января 1937 года на 45 году жизни (значит, год его рождения 1892 или 1893). Вместе с тем в своем заявлении в Севастопольскую избирательную комиссию он собственноручно указывал дату своего рождения — 1891 год, а также сообщал, что в 1912 году был призван на военную службу в 152 Таманский полк. Во время Первой мировой войны, в конце 1914 года, попал в плен и был интернирован в Германию, где находился до 1919 года. После возвращения на родину вступил добровольцем в Красную армию и в 1921 году был демобилизован. Проработав немного делопроизводителем в Совете народного хозяйства города Севастополя, занимался «разными приработками», стал совладельцем мельницы, что, по его словам, дало «возможность дальнейшего существования», за что был лишен избирательных прав в 1926 году [27]. Разночтение в дате рождения в документах и на могиле Пантофеля Моисея Борисовича, умершего в 1950 году, удалось установить неожиданным образом. «Акт об обследовании на предмет правильности применения отпускных цен на строительные материалы» от 20 июля 1933 года был написан на оборотной стороне заявления о первоначальном взносе в почтово-телеграфную сберегательную контору 22 мая 1899 года от Пантофеля Моисея Борисовича 1878 года рождения (на могиле — 1879 год), место рождения — Севастополь, мещанина, переплетчика, проживающего на ул. Большой Морской в доме Поныщитенко. Взнос его составил 2 рубля, и выдана книжка за № 4316 первого разряда [28].
В сообщении приведены лишь некоторые сведения о людях, захороненных на еврейском кладбище. Работа по этой теме продолжается, но лишь сотрудниками архива, которые надеются, что городские власти и еврейские организации приложат усилия к тому, чтобы памятник истории города был сохранен, а возможно, и восстановлен, так как часть надгробий сброшена с оснований.


1. П. Сумароков. Досуги крымского судьи. — СПб. —1803. —С. 195.
2. Описание обороны Севастополя. — СПб — 1863. —4.1 — С.76.
3. Государственный архив г. Севастополя (далее ГАГС).— Ф.Р-567. — Оп.6. — Д.29. — Л.2.
4. Морской сборник. — 1861. — № 7. — С.119.
5. ГАГС. — Ф.15. — Оп.1. — Д.8. — Л.16; м/п № 362. — Л.1.
6. Крымский вестник. — 1897. — 14 августа.
7. ГАГС. — Ф.Р-79. — Оп.2. — Д.1514. — Л.119.
8. П.Кеппен. О древностях Южного берега и гор Таврических. — СПб, 1837. — С.29—30.
9. ГАГС. — Ф.27. — Оп.2. — Д.5. — Л.4об., Ф.Р-567. — Оп.6. —Д.29. — Л.89.
10. Там же. — Ф.27. — Оп.1. — Д.5. — Л.5об.
11. Там же. - Ф.Р-567. - Оп.6. - Д.29. - Л.91.
12. Там же. — Ф.27. — Оп.2. — Д.5. — ЛЛ.6об.-7; Ф.Р- 437. — Оп. 1. — Д.20. — ЛЛ.70-74; Ф.Р-567. — Оп.6. — Д.29. -Л.94.
13. Там же. — Ф.27. — Оп.2. — Д.5. — Л.5об., Ф.Р-567. - Оп.67. - Д.29. - ЛЛ.90-91.
14. Там же. — Ф.Р-79. — On.2л. — Д.2940; Ф.Р-567. - Оп.6.—Д.29.—Л.114.
15. Там же. — Ф.Р-79. — Оп.2л. — Д.342; Ф.Р-567. — Оп.6. —Д.29. — Л.98.
16. Там же. —Ф.Р-79. — Оп.2л. — Д.1519; Ф.Р-567.— Оп.6. —Д.29. — Л.82об.
17. Там же. — Ф.Р-567. — Оп.6. — Д.29. — Л.100.
18. Там же. — Ф.Р-79. — Оп.2л. — Д.2179.
19. Там же. — Ф.Р-567. — Оп.6. — Д.29. — Л.93.
20. Там же. — ЛЛ .87,90,92,97.
21. Там же. —ЛЛ.103—104.
22. Там же. — Л.111.
23. Там же.—Л.114.
24. Там же. — Ф.Р-79. — Оп.2л. — Д. 1589; Ф.-567. — Оп.6.—Д.29.—Л.93.
25. Рассвет. — 2002 . — август.
26. ГАГС. — Ф. 27. — Оп.2. — Д.5. — ЛЛ.15об.-16; Ф.Р- 79. — Оп.2л. — ДД.543,2503,2530, 2539,2545; Рассвет. — 2004. — апрель-май.
27. Там же. — Ф.Р-79. — Оп.2л. — Д.924; Ф.Р-567. — Оп.6.—Д.29.—Л.103.
28. Там же. — Ф.Р-223. — Оп.1. — Д. 142. — Л.132об.

Опубликовано: Крестьянников В.В., Терещук Н.М. Севастопольский еврейский некрополь// Историческое наследие Крыма. - Симферополь, 2004.- № 8.- С.161-164.


Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 22 окт, 2006, 21:16 
Не в сети
 
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 20 мар, 2006, 21:43
Сообщения: 97
Репутация: 9

Откуда: Москва
УРА! Как же здорово, что появился исторический раздел! Спасибо создателю!!!

_________________
Smell the flowers, while you can.


Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 23 окт, 2006, 2:05 
Не в сети
**

Зарегистрирован: 20 апр, 2006, 22:45
Сообщения: 203
Репутация: 8

Откуда: Москва-Севастополь.
Конечно здорово! Прекрасная и мудрая Ом,с меня подарок. Какой-определять Вам!

_________________
"В море соли и так до черта,
Морю не надо слёз.
Наша вера верней расчета,
Нас вывозит авось"(С).А.Вознесенский.


Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 23 окт, 2006, 18:23 
Не в сети
**
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 апр, 2006, 14:05
Сообщения: 401
Репутация: 42
Всем спасибо за поддержку и добрые слова, но лучшим подарком будет пополнение веток интересными статьями или ссылками на источники. Желательно, чтобы авторы были учеными-профессионалами, использующими серьезные источники и архивные материалы, а не любителями дешевых сенсаций.
Может быть есть какие-то пожелания по тематике веток? Жду предложений.


Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 23 окт, 2006, 19:31 
Не в сети
Почетный форумчанин

Зарегистрирован: 23 фев, 2004, 17:19
Сообщения: 256
Репутация: 0
Щас открою тему "Дома" и выложу одну свою находку. Может, Вы знаете что-нибудь.


Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 22 ноя, 2006, 21:45 
Не в сети
**
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 апр, 2006, 14:05
Сообщения: 401
Репутация: 42
Л. П. Кравцова (начальник отдела информации и использования документов Госархива в АР Крым):

В рамках мероприятий, посвященных 150-летию Крымской войны, архивисты провели выявление документов полуторавековой давности. Перечень ранее известных архивных источников из фондов Канцелярии Таврического губернатора и губернского правления пополнился материалами Канцелярии Таврического губернского предводителя дворянства, Евпаторийской городской думы, Симферопольского полицейского управления, Совета попечителей странноприемного дома А.С. Таранова-Белозерова, имения «Ореанда». Среди них — переписка Н.В. Адлерберга с симферопольской городской полицией об обязательном обеспечении прибывающих в город военнопленных всем необходимым: теплой одеждой, питанием; сообщения о приеме в гимназии «на казенный счет» детей погибших офицеров Черноморского флота; письмо графа Строганова уездным предводителям дворянства с предложением об организации на почтовых станциях питания для возвращающихся домой раненых офицеров, донесения об отправке в госпитали по распоряжению императрицы вина для раненых из Ореандского имения и др.
Вниманию читателей предлагается документ, связанный с Указом о сохранении памятников и могил иностранных воинов, павших под Севастополем и в других местах России во время Восточной (Крымской) войны.

Цитата:
Указ ЕГО ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА,
САМОДЕРЖЦА ВСЕРОССИИСКАГО,
из Таврическаго губернскаго правления


По Указу ЕГО ИМПЕРАТОРСКАГО ВЕЛИЧЕСТВА, в губернском правлении слушали предложение господина исправляющего должность военного губернатора города Симферополя и Таврическаго гражданскаго губернатора от 18 апреля 1856 года № 4310, в коем изъяснено: г. генерал-адъютант граф Орлов уведомил Министерство иностранных дел, что великобританские уполномоченные при переговорах о мире изъявили от лица союзных держав желание, чтобы могилам и памятникам иностранных воинов, павших под Севастополем и в других местностях империи, было оказано должное уважение. Вместе с тем граф Орлов доставил письмо на ВЫСОЧАЙШЕЕ имя вдовы убитого при Инкермане английского генерала Фокса Странгвайса (Fox Stvanqways), которая просит о сохранении в целости монумента, воздвигнутого ее мужу близ Севастополя. По всеподданнейшем о том докладе, ГОСУДАРЮ ИМПЕРАТОРУ благоугодно было повелеть: объявить от имени Его ВЕЛИЧЕСТВА уполномоченным и вдове Фокс, что изъясненное желание их будет свято исполнено. Г. генерал-майор Жуковский, уведомляя о таковой монаршей воле, сообщенной его превосходительству в предписании от 10 апреля г. Новороссийским и Бессарабским генерал-губернатором, предлагает губернскому правлению предписать градским и земским полициям губернии, где только хоронились тела из иностранных войск, о непременном исполнении ВЫСОЧАЙШЕЙ воли, для чего принять безотлагательныя меры не только к сохранению в целости памятников, но и могил на кладбищах. ПРИКАЗАЛИ: о непременном исполнении изъясненной в предложении г. исправляющего должность губернатора ВЫСОЧАЙШЕЙ ВОЛИ предписать градским полицаям и земским судам с приложением экземпляров для частных и становых приставов, чтобы приняли безотлагательно меры к сохранению в целости как памятников, так и могил, где погребены тела инстранных воинов. Мая 5 дня 1856 года.
Советник х)
Секретарь


Госархив в АР Крым, ф. 27, оп.1, д.6643, л.1
Типограф, экз.

х) Подпись неразборчива.

Опубликовано: Историческое наследие Крыма. 2004. № 8. С.168-169.


Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 23 ноя, 2006, 15:23 
Не в сети
**
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 апр, 2006, 14:05
Сообщения: 401
Репутация: 42
Случайно наткнулась на сайт с материалами некрополей Феодосии и Симферополя:
http://www.genealogia.ru/projects/necr/spisok.htm
Есть захоронения участников Севастопольской обороны.


Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 23 ноя, 2006, 22:59 
Не в сети
 

Зарегистрирован: 10 июн, 2006, 9:04
Сообщения: 77
Репутация: 11

Откуда: Севастополь
Вот еще статья о захоронениях в Севастополе.К сожалению, автор статьи потерян - По материалам обследования некрополя

В двадцатом веке разрушились многие взаимосвязи, столкнулись в противоречии культура и цивилизация, было утрачено ощущение целостности духовной жизни нескольких поколений людей бывшего Союза. Об этом свидетельствует и разрушение многих памятников истории и культуры, уничтожение старых некрополей.

Только в Севастополе исчезло Михайловское (Вестинское) кладбище, где на костях моряков-черноморцев — участников первой обороны — построена школа и другие здания, разрушено «Сонное» (Горчаковское) кладбище периода Восточной (Крымской) войны, утрачен некрополь русских воинов на Мекензиевых горах... Этот печальный список можно продолжать.
«Отношение к захоронениям, к святым памятным местам — к известным некрополям, к скромным городским кладбищам, и сельским погостам, — по словам Владимира Лазарева, — есть отражение нашего сознания, освещенного духовной культурой или усеченного, воинственно-варварского, а в конечном итоге — нашего отношения к жизни и смерти, того или иного понимания конечности бытия и бессмертия». Трудно не согласится с этими словами.

Варварское отношение к кладбищам не знает границ. Вместе с тем старые некрополи — не только наши духовные святыни, но и бесценные исторические памятники, подтверждающие многие факты, даты жизни и смерти персоналий, внесших заметный вклад в историю края. Почти десять лет со своими единомышленниками мне довелось заниматься изучением старого городского кладбища в Севастополе, возникшего вскоре после его основания. В ходе обследования выявлено восемнадцать персоналий — участников Восточной (Крымской) войны 1853-1856 гг., погребенных на этом некрополе.

Первым из участников Крымской войны на городском кладбище был погребен лейтенант Григорий Иванович Железной — адъютант начальника штаба Черноморского флота вице-адмирала В.А. Корнилова. У В.И. Чернопятова в книге «Некрополь Крымского полуострова» ошибочно назван Железняковым. Г.И. Железнов в 1843 г. был переведен с Балтийского на Черноморский флот, плавал на разных судах. В 1847 г. ему присвоили звание лейтенанта, в 1852 г. назначили адъютантом Корнилова. Во время Крымской войны 5 ноября 1853 г. произошел бой пароходо-фрегата «Владимир» (командир капитан-лейтенант Г.И. Бутаков) с турецким пароходом «Перваз-Бахри». На «Владимире» находился и вице-адмирал Корнилов, а лейтенант Железнов исполнял обязанности сигнального офицера штаба В.А. Корнилова. Бой продолжался более трех часов. В 12 часов 30 минут лейтенант Железнов был убит прямым попаданием картечной пули. В Севастополе после похорон лейтенанта его личные вещи передали отцу отставному тайному советнику И.Г. Железнову. Среди вещей лейтенанта находилась кавказская шашка — булатный клинок прекрасной работы, В.А. Корнилов пожелал оставить себе на память о любимом адъютанте. Шашка эта имела дурную славу. В 1856 г. на страницах «Русского художественного листка» ее поведал лейтенант Федор Титов со слов своего брата Владимира — морского офицера 40-го флотского экипажа, погибшего при обороне Севастополя.

Григорий Железнов купил ее на Кавказе в Сухум-кале за 13 рублей. Товарищи в Севастополе удивились такой дешевизне отличному клинку. И Железнов рассказал, что «шашка эта имеет дурную славу. Говорят, будто бы каждый, кто пойдет с ней в дело, будет непременно убит или смертельно ранен. И уже несколько её владельцев преждевременно ушли в мир иной». Узнав о легенде, Владимир Титов посоветовал Железнову избавится от шашки, но тот ответил, что не верит предрассудкам. В тот роковой день на палубе «Владимира» он взял из каюты шашку на случай абордажа и был убит. Мичман В. Титов хотел выбросить ее за борт, но не решился, оставил. Вот эту историю и рассказали вице-адмиралу Корнилову. Но он тоже был выше предрассудков. Остается добавить, что 5 октября 1854 г., английское ядро, смертельно ранившее адмирала, перешибла клинок роковой шашки пополам. Её обломки хранятся в музее ЧФ РФ.

Здесь же похоронен еще один участник Крымской войны — Аполлон Дмитриевич Скарятин (1832-1854гг.). Поступив в 1840 г. кадетом в морскую роту Александровского корпуса, в 1843 г. был переведен в морской корпус. Получив в 1849 г. чин гардемарина, до 1851 г. служил на Балтийском флоте. В том же году мичман Скарятин был переведен на Черноморский флот, служил на бриге «Аргонавт», на яхте «Ореанда». 3 июня 1854 г. смертельно ранен на пароходо-фрегате «Владимир» во время преследования трех неприятельских судов под Севастополем эскадрой пароходов Черноморского флота под командованием контр-адмирала А.И. Панфилова. Похоронен рядом с могилой отца Д.И. Скарятина, скончавшегося 16 декабря 1846 г. Эпитафия А.Д. Скарятина выполнена на памятнике отца.

На кладбище погребен подполковник Николай Иванович Корольков (1833-1902 гг.). В чине подпоручика он сражался на бастионах центральной части города с 13 сентября 1854 г. по 27 августа 1855 г. Затем участвовал в русско-турецкой войне 1877-1878 гг. Находился на пароходе «Веста» Черноморского флота, которым командовал капитан-лейтенант Н.М. Баранов. 11.07.1877 г. находясь в крейсерстве в районе Кюстенджи (Констанца) пароход встретил турецкий броненосец «Фетхи-Буленд» и вступил с ним в бой, который продолжался пять часов. В этом бою впервые русскими была применена гальваническая система автоматической стрельбы из орудий. В результате удачной стрельбы, артиллеристов «Весты» «Фетхи-Буленд» отстал и скрылся с места боя. На «Весте» было убито и ранено 33 человека. В 1894 г. подполковник Н.И. Корольков вышел в отставку. Скончался 27 мая 1902г.

На старом городском кладбище удалось отыскать могилу вице-адмирала Петра Ивановича Барановского. Став гардемарином Черноморского флота в 1824 г., он плавал на разных судах по Черному морю, участвовал в русско-турецкой войне 1828-1829 гг. (так в эпитафии). По сведениям, приведенным в книге В.И. Чернопятова «Некрополь Крымского полуострова» (М., 1911), рядом с отцом и братом по завещанию был похоронен и Николай Дмитриевич Скарятин (1827г.- Тамбов: 28.12.1888г.- Москва). Он участвовал в Альминском сражении, затем командовал Селенгинским редутом. На надгробии (не сохранилось) имелась эпитафия: «Помяни мя, Господи, еда прiидеши во царствие твое». Перед Крымской войной стал георгиевским кавалером. В ноябре 1853 г. капитан 2 ранга Л И. Барановский командуя кораблем «Императрица Мария» участвовал в Синопском бою под флагом вице-адмирала Нахимова. Был контужен и ранен в обе ноги. За проявленное мужество и умелое командование кораблем во время сражения был представлен вице-адмиралом П.С. Нахимовым к чину капитана 1-го ранга. В период обороны Севастополя командовал 40-м флотским экипажем, кораблем «Императрица Мария», затем батареей на Северной стороне. В 1860 г. стал контр-адмиралом, 10 мая 1855 г. — вице-адмиралом с увольнением от службы. Был удостоен ордена Св. Станислава 1 степени. Скончался 5 декабря 1886 г. Погребен не на Братском, а на городском некрополе, видимо, по желанию — рядом с могилами его родных, часть которых сохранилась.

На старом городском кладбище также похоронен Федор Карлович Кемпфе. Был призван на службу во флот в 1840 г. Участвовал в обороне Севастополя 1854-1855 гг. В мае 1855 г. за отличие был произведен в прапорщики корпуса флотских штурманов. По данным на 1857 г. продолжал службу на Черноморском флоте. Даты жизни не известны. Надгробие сохранилось

Павел Иванович Костомаров (13.01.1831 —28.05.1881 гг.) брат Н.И. Костомарова — участника обороны Севастополя, первого начальника Музея Севастопольской обороны (ныне музея ЧФ РФ). Окончил морской кадетский корпус в 1851 г. Был произведен в мичманы и назначен в Черноморский флот. Участвовал в обороне Севастополя все 349 дней, награжден тремя боевыми орденами. После окончания Крымской войны служил в Севастополе и Николаеве. В 1873 г. был назначен севастопольским полицмейстером, в 1879 г. — зачислен во 2-й Черноморский флотский экипаж, в 1881 г. произведен в капитаны 1-го ранга. В мае 1881 г. убит на дуэли отставным подполковником Арбузовым .

Авенир Алексеевич Ивков — вице-адмирал. Поступив 28 февраля 1825 г. кадетом в морской корпус, в 1833 г. стал гардемарином. Плавал в Финском заливе на кораблях «Арсис» и «Не тронь меня», в декабре 1835 г. был назначен на Черноморский флот. Служил на многих судах: кораблях «Силистрия» и «Чесма», корветах «Ифигения» и «Андромаха», пароходе «Эльбрус», бриге «Язон», командовал тендером «Проворный». В 1854 г. на корабле «Селафаил» находился на Севастопольском рейде. С 13 сентября по 19 октября 1854 г. командовал 3-м бастионом (Большим реданом) который защитники Севастополя называли «честным» бастионом. Получил контузию от ядра. За отличие был награжден орденами Св. Георгия 4-го класса и Св. Владимира 4-й степени с бантом. После Крымской войны капитан-лейтенанта А.А. Ивкова назначили портовым начальником в Бердянске, а в 1864 г. перевели во 2-ой сводный черноморский флотский экипаж. В 1878 г. — в чине контр-адмирала был комендантом г. Павловска, где он и служил до 1883 г. В этом же году стал вице-адмиралом. Переехал в Севастополь, где и умер 17 марта 1889 г. Его имя — георгиевского кавалера — нанесено во Владимирском соборе (усыпальнице адмиралов) на городском холме Севастополя

Ханджогло 1-ый Иван Спиридонович — лейтенант 42-го флотского экипажа. В 1841 г. был произведен в гардемарины Черноморского флота, в 1846 г. — в мичмана с назначением на Балтийский флот. Вскоре вновь переведен на Черное море. Плавал на различных судах. В 1852 г. произведен в лейтенанты. С 13 сентября 1854 г. по 27 августа 1855 г. сражался на бастионах Севастополя, получил сильную контузию. За мужество, проявленное при отражении бомбардировки 5 октября 1854 г. награжден орденом Св. Анны 3 ст. После Крымской войны командовал транспортом «Дунай», пароходом «Петр Великий». В 1860 г. произведен в капитан-лейтенанты с увольнением от службы. В 1866 г. вновь был определен во 2-й сводный флотский экипаж, скончался в Севастополе 16 ноября 1870 г.

Иван Григорьевич Попандопуло (17.02.1842 г. — 21.09.1892 г.). 19 апреля 1837 г. был произведен в гардемарины Черноморского флота, крейсировал на корвете «Орест» и корабле «Силистрия» у абхазских берегов. С 1839 по 1842 гг. служил на Балтийском флоте, затем его вновь назначили на Черное море. В 1845 г. стал лейтенантом. На пароходо-фрегате «Владимир» неоднократно ходил по портам Черного и Средиземного морей и архипелага с Великим князем Константином Николаевичем, Великими князьями Николаем Николаевичем и Михаилом Николаевичем, с императором Николаем I. В 1853 г. участвовал в сражении под Пендераклией и пленении турецко-египетского парохода «Перваз-Бахри» и привел его в Севастополь. В период обороны Севастополя в чине капитан-лейтенанта с 23 июня по 10 сентября 1854 г. командовал «Парижской батареей» и морским батальоном на Северной стороне Севастополя, затем 5-м бастионом. 11 октября 1854 г. получил контузию бомбой в голову и совершенно потерял слух. В 1855 г. стал командиром пароходо-фрегата «Одесса», стоящим на Севастопольском рейде. После Крымской войны получил назначение в Одессу — капитаном над практическим флотом, в 1871 г. — назначен капитаном над севастопольским портом, а 5 ноября 1876 г. - в чине контр-адмирала стал заведовать обороной Севастополя на море и начальником флотилии судов, находящихся в городе.
В 1879 г. занимал должность командира севастопольского порта, коменданта и градоначальника. 1 января 1886 г. на его плечи легли погоны вице-адмирала. И.Г. Попандопуло был кавалером многих российских, греческих, австрийских и неаполитанских орденов, в том числе Св. Георгия 4-го класса. Св. Анны 1 степени, св. Владимира 2-степени и Белого орла.

Александр Семенович Стройников (30.05.1824г.— 22.05.1886 г.) Судьба будущего адмирала складывалась традиционно. 8 июля 1839 г. получив чин гардемарина, стал служить на Черном, позднее на Балтийском морях. В 1846 г. был вновь назначен в Черноморский флот, плавал на транспорте «Рион», корабле «Три Святителя». На корабле «Париж» стал участником Синопского сражения, за что получил орден Св. Владимира 4 степени с бантом. 2 марта 1850 г. был назначен адъютантом 5-й бригады 5-й флотской дивизии. В 1854 г. на корабле «Три святителя» находился на Севастопольском рейде, с 10 сентября по 11 октября состоял в гарнизоне города. По окончанию войны стал старшим адъютантом штаба командира севастопольского порта. Успешно продвигаясь по службе в 1867 г. капитан 2 ранга Стройников получил назначение исправляющим должность полицмейстера г. Николаева. В августе 1882 г. его произвели в контр-адмиралы. Последние годы жизни провел в Севастополе, где скончался. Брат его, Николай Семенович также защищал Севастополь и то же дослужился до контр-адмирала.

В 1884 г. на городском кладбище в семейном склепе погребли еще одного участника севастопольской эпопеи — контр-адмирала Льва Филипповича Хомутова (22.11.1810г.- 20.07. 1884г.).
Он родился в семье кригс-комиссара 8-го класса Ф.М. Хомутова в феврале 1822 г. был
произведен в гардемарины Черноморского флота, крейсеровал на многих судах в Черном море, на корабле «Пантелеймон» участвовал в русско-турецкой войне 1828-1829 гг. В 1854 г. дослужился до чина капитана 2-го ранга. Все 349 дней обороны Севастополя сражался на 6-м бастионе, был отмечен орденом Св. Анны 2-й степени. 26 августа 1856 г. его произвели в капитаны 1-го ранга, а в марте 1863 г. — получил генеральский чин с увольнением от службы, позже был переименован в контр-адмиралы. В Севастополе в топонимику города и его окрестностей прочно вошло название Хомутова балка — от находящегося в ней в конце XIX века имения Хомутовых. В Хомутовой балке расположено урочище Максимова дача — уникальный историко-археологический и ландшафтный памятник.

На городском кладбище в разное время были также погребены: полковник корпуса морской артиллерии Яков Андреевич Морозов, скончавшийся 19.04.1868 г. (надгробие не обнаружено); Карпук Харитон Адамович (1809 — 1890 гг.) — у В. И. Чернопятова в «Некрополе Крымского полуострова» он не указан. (Другие сведения о нем отсутствуют); подполковник корпуса флотских штурманов Георгий Никитич Иванов (26.11.1816 — 26.02.1897 гг; капитан-лейтенант Константин Николаевич Сухин (скончался 24.11.1868 г. на 41-ом году жизни); полковник Иван Петрович Григорьев (26.09.1818 — 28.10.1904гг.); генерал-майор корпуса морской артиллерии Иван Павлович Луговской, скончавшийся 12.03.1894 г. в возрасте 83 лет. Надгробия последних трех не сохранились.
Несомненной удачей данного обследования некрополя, пожалуй, можно считать обнаружение могилы и надгробия участницы обороны Севастополя добровольной сестры милосердия Марии Григорьевны Петренко (1804 — 25.11.1906 гг.). Фотография её помещена во втором выпуске сборника «Севастопольцы» автора-составителя П.Ф. Рерберга, где допущена неточность в написании фамилии — «Петренкова». Вдова казака Полтавской губернии, во время обороны города Севастополя с 5.10.1854 г. М.Г. Петренко перевязывала раненных в лазаретах Корабельной стороны, затем в казематах Николаевской батареи. О своем гражданском подвиге получила свидетельство, подписанное «чудо-доктором» хирургом Н.И. Пироговым. Награждена тремя медалями, в том числе «За усердие». Жила после войны в Севастополе. В краеведческой литературе, музейных экспозициях называются различные годы ее жизни. Сохранившаяся эпитафия «Петренко Мария Григорьевна. ум. 25.11.1906 г. на 103 году жизни. Сестра милосердия» позволяет уточнить не только фамилию этой замечательной женщины-патриотки, но и годы ее жизни,


Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 27 ноя, 2006, 1:07 
Не в сети
**
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 апр, 2006, 14:05
Сообщения: 401
Репутация: 42
Согласно "Реестру недвижимых памятников объектов культурного наследия национального и местного значения по г. Севастополю, занесенных в Государственный реестр недвижимых памятников Украины" (по состоянию на 1 января 2004 г.) к памятникам истории местного значения относятся:
Старое городское кладбище, ул. Пожарова, а также:
Могила Г.Ф. Годлевского
Могила А.Е. Щербака
Могила В.И. Сокальского
Могила П.И. Барановского
Могила А.Д. Скарятина
Могила Н.И. Королькова
Могила Г.И. Железнова
Могила Героя Советского Союза Коршуновича С.Г.
Могила Героя Советского Союза Кошелева П.А.
Братская могила советских воинов (1942)
Братская могила минеров флота
Братская могила моряков торпедного катера «ТКА-227»
Братская могила экипажа подводной лодки «Камбала»
Братская могила советских воинов 1941 -1942, 1944 гг.
Могила неизвестного воина
Братская могила членов экипажа канонерской лодки «Кубанец», 1913 г.
А сколько захоронений севастопольцев, достойных памяти потомков, осталось за границами этого списка!
Памятник на могиле лейтенанта Г.И.Железнова:
Изображение
Могила Н.И.Королькова:
Изображение
Надгробие А.Д.Скарятина:
Изображение
Этим захоронениям повезло, - они находятся у центральной аллеи, ведущуй к Всехсвятской церкви.
А вот могила А.Е.Щербака:
Изображение
Бронзовые болты сняты какими-то ценителями цветных металлов.
Фотографии нет, но по словам очевидцев, гробокопатели вовсю копают на могиле Барановского. Кто-нибудь в городе отвечает за состояние хотя бы этих памятников?
Могилу жены адмирала Манто облюбовали местные бомжи:
Изображение
И это еще не самое худшее. Сегодня, например, один из них подметал центральную аллею.
Есть участки кладбища, куда вообще лучше не соваться, все завалено шприцами. Сколько надгробий варварски разрушены, а ведь многие, лежащие здесь являлись гордостью Севастополя и России.


Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 27 ноя, 2006, 14:56 
Не в сети
**
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 апр, 2006, 14:05
Сообщения: 401
Репутация: 42
О старом городском кладбище:
http://www.sevportal.com/sevobzor/63
О захоронениях времен Крымской войны под Симферополем:
http://www.sevportal.com/sevobzor/83


Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 27 ноя, 2006, 22:57 
Не в сети
 

Зарегистрирован: 10 июн, 2006, 9:04
Сообщения: 77
Репутация: 11

Откуда: Севастополь
Фотография кладбища 1855 г. Leon Mehedin
Изображение
рисунок -кладбище зянято французами-
Изображение


Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 28 ноя, 2006, 1:52 
Не в сети
**
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 апр, 2006, 14:05
Сообщения: 401
Репутация: 42
Спасибо за чудные виды Всехсвятской церкви. Помятуя о вашем желании сфотографировать церковь в тех же ракурсах, что и на фото 1855 г., попыталась её снять. Получилось, на мой взгляд, не очень удачно, поскольку разросшиеся деревья не дают охватить все здание.
Изображение
Изображение
Повторю попытку позже, когда совсем опадет листва.


Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 05 дек, 2006, 22:23 
Не в сети
 

Зарегистрирован: 05 дек, 2006, 21:46
Сообщения: 6
Репутация: 0

Откуда: Город
Подскажите, а церковь действует?


Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 06 дек, 2006, 20:06 
Не в сети
**
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 апр, 2006, 14:05
Сообщения: 401
Репутация: 42
Действует.


Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 17 дек, 2006, 19:21 
Не в сети
 

Зарегистрирован: 18 июл, 2006, 13:51
Сообщения: 38
Репутация: 7

Откуда: Пермь-Москва-Псков
Братская могила защитников Севастополя 1941-1942 гг.
Изображение
Изображение
Памятник на могиле моряков подводной лодки "Камбала"
Изображение
Изображение
Изображение
Еще фотографии со старого городского кладбища по ул. Пожарова здесь:
http://fondus.ru/forum/index.php?action ... &topic=272


Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 17 дек, 2006, 19:27 
Не в сети
 

Зарегистрирован: 18 июл, 2006, 13:51
Сообщения: 38
Репутация: 7

Откуда: Пермь-Москва-Псков
Фотографии Кладбища Коммунаров
Изображение
Памятник экипажу линкора "Новороссийск"
Изображение
Памятник экипажу эсминца "Отважный"
Изображение
Памятник лейтенанту П.П.Шмидту и его соратникам
Изображение
Интересно чья это могила?
Изображение
Еще фотографии надгробий с кладбища коммунаров здесь:
http://fondus.ru/forum/index.php?action ... 272&page=1


Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 28 дек, 2006, 11:19 
Не в сети
****
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 17 апр, 2006, 10:41
Сообщения: 1085
Репутация: 66

Откуда: Севастополь, Петербург
Не многие знают, что на Братском кладбище есть могила Абазе, автора мелодии "Утро туманное, утро седое"

Если идти главной аллеей к храму, почти на самом верху холма надо повернуть направо, на надгробии выгравированы ноты романса...

_________________
https://vk.com/sebastopol


Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 07 мар, 2007, 8:27 
Не в сети
*****
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 26 июл, 2006, 18:08
Сообщения: 1628
Репутация: 239

Откуда: Севастополь, Россия
Прочитала у В.Б.Иванова в "Тайнах Севастополя" об итальянском кладбище.
Цитата:
В период обороны Севастополя 1941-1942 гг. по горе Гасфорта проходил передовой оборонительный рубеж защитников города. Кровопролитные бои не утихали сутками, бывали дни, когда высота несколько раз переходила из рук в руки. Некрополь и часовня частично пострадали.
То, что не смогли сделать войны и время, в советский период сделали люди - кладбище было окончательно разрушено.
По странному стечению обстоятельств, ровно через месяц после трагической гибели линкора "Новороссийск" Итальянского кладбища в Севастополе не стало. Группа саперов-подрывников 160 отдельного морского инженерного батальона Черноморского флота под командованием майора А.Белоусова, собрав неразорвавшиеся во время Второй мировой войны советские и немецкие снаряды, мины и бомбы (всего около 60 единиц боеприпасов), заложили их под часовню.
Ноябрьский оглушительный взрыв, разметал на сотни метров творение итальянского архитектора. Была разрушена не только часовня, на кладбище не осталось ни одного надгробного памятника, до основания была разрушена и каменная ограда. Со временем отдельные части часовни - фрагменты балюстрады и каменного барельефа, стеновые блоки ограды были вывезены в неизвестном направлении. О наличии на вершине горы Гасфорта итальянского кладбища напоминают отдельные колонии кактусов, до сего времени обильно произрастающие на южном склоне горы и следы "гробокопателей".


В этой же книге (а она сборник, хитро построенный, истинного автора материалов не обнаружишь) доказывается, что взрыв "Новороссийска" - дело рук англичан, а итальянцами после трагедии просто прикрылись. Так что скорее, если уж взрывать, то надо было английское кладбище. Но "мы никогда не мстили мертвецам"...
Не каждому печатному слову, к сожалению, сейчас можно безоговорочно верить. Поэтому, ваше мнение, уважаемые знатоки?

_________________
[color=#800080][size=70]Николай I: "Где однажды поднят русский флаг, там он спускаться не должен"[/size][/color]


Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 09 мар, 2007, 21:54 
Не в сети
**
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 28 апр, 2006, 14:05
Сообщения: 401
Репутация: 42
Со слов моего знакомого, разговаривавшего с участником уничтожения часовни, знаю, что неподалеку строили ракетную часть, которая просматривалась с г. Госфорта. Вот и решили перестраховаться, а то ведь непорядок, понаедут туристы с фотоаппаратами, будут фотографировать секретный объект. А так, нет кладбища, и фотографировать нечего...
Французское стерли с лица тоже руководствуюсь отнюдь не чувством мести. В 70-х годах пришли в город с визитом французские моряки, стали спрашивать: "А вот, помниться, было у вас тут французское кладбище, как бы его посетить?" А кладбище после войны заброшенное стоит. Его втихомолку и раскатали бульдозерами. И только один человек, фамилию его, к сожалению, не знаю, пытался остановить вандалов. Нет кладбища, и краснеть перед иностранцами не придется. Узнать бы фамилию этого герстрата доморощенного...


Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 27 мар, 2007, 16:03 
Не в сети
****
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 02 авг, 2006, 15:38
Сообщения: 1474
Репутация: 391

Откуда: Город Герой Севастополь
Marianne N писал(а):
Не многие знают, что на Братском кладбище есть могила Абазе, автора мелодии "Утро туманное, утро седое"



Готовлю статью об этом интересном человеке
Извиняюсь, фото пока есть только в снегу, свиток под снегом это фрагмент партитуры с музыкой "Утра туманного" на слова Тургенева.

Изображение


Последний раз редактировалось dimitro 27 мар, 2007, 16:10, всего редактировалось 3 раза.

Вернуться к началу
 Заголовок сообщения:
СообщениеДобавлено: 27 мар, 2007, 16:07 
Не в сети
****
Аватара пользователя

Зарегистрирован: 17 апр, 2006, 10:41
Сообщения: 1085
Репутация: 66

Откуда: Севастополь, Петербург
у меня есть оч.хорошее фото, летом специально бродили искали, где же эта могила, вечером размещу :D

PS В республике Хакасия есть целый город Абаза (18 тыс. жителей)

_________________
https://vk.com/sebastopol


Вернуться к началу
Показать сообщения за:  Поле сортировки  
Начать новую тему  Ответить на тему  [ 1324 сообщения ]  На страницу 1 2 353 След.

Часовой пояс: UTC+03:00


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и 9 гостей


Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения

Найти:
Перейти:  

[Мобильная версия]

Создано на основе phpBB® Forum Software © phpBB Limited
Русская поддержка phpBB