Хранитель Традиций писал(а):
А что тогда у Грина Лисс? Зурбаган - Феодосия, не гоните.
Второй раздел посвящен самому известному «гриновскому» городу - Зурбагану, одному из главных «героев» его рассказов 1913-1918 годов, в которых легко узнаваем Севастополь: «
Множество тенистых садов, кольцеобразное расположение улиц.., нисходящими каменными лестницами, ведущими под темные арки или на брошенные через улицу мосты, - делали Зурбаган интимным. Я не говорю, конечно, о площадях и рынках... У каменной набережной теснилась плавучая, над раскаленными палубами, заросль мачт; здесь, как гигантские пузыри, хлопали, набирая ветер, огромные паруса, змеились вымпелы...» («Зурбаганский стрелок»). Не менее впечатляющее описан у автора и Лисс (третий раздел): «Нет более бестолкового и чудесного порта, чем Лисс, кроме, разумеется, Зурбагана... Город возник на обрывках скал и холмов, соединенных лестницами, мостами и винтообразными узенькими тропинками... Желтый камень, синяя тень, живописные трещины старых стен. Свистки парусов, их сон и крылатое утро, зеленая вода, скалы. Даль океана; ночью – магнетический пожар звезд, лодки со смеющимися голосами – вот Лисс» («Корабли в Лиссе»).
http://iipetrova.narod.ru/krim/krim15.htmlВ.Крапивин писал(а):
Грин любил этот город. Кто знает книги Грина, тот помнит и его слова, что “некоторые оттенки Севастополя вошли в мои города”. Паустовский же уверял, что дело не в “оттенках”, что гриновский волшебный Зурбаган почти целиком списан с Севастополя. И я уверен, что Паустовский прав.По крайней мере, мне казалось не раз, что я в Зурбагане, когда бродил по запутанным улочкам и трапам Аполлоновки и Артиллерийской слободки. Я ходил здесь вместе со старым, ворчливым капитаном Дюком, лоцманом Битт-Боем, доверчивой девочкой Ассоль и маленьким сыном капитана Томом Берингом, который так ждал отца... Да, Грин любил этот город. Любил, несмотря на то, что именно здесь, на Графской пристани, его арестовали за революционную пропаганду среди солдат. Арестовали обидно, предательски, из-за измены тех, кому он доверял. На площади Восставших, недалеко от начала Шестой Бастионной, стоит серо-кирпичное здание с высокими железными воротами. Бывшая тюрьма. Здесь Грин провел почти два года. Грин страдал. Не столько от жестокостей тюремного режима, сколько от самого ощущения неволи. Не раз он думал о побеге. Еще в самом начале заключения друзья готовили ему спасение: купили шхуну, чтобы Грин уплыл на ней в Болгарию, наняли извозчика, который должен был ждать недалеко от тюрьмы. Шхуна стояла в одной из окраинных бухт. Грину не повезло. Когда он пытался перебраться через стену по веревке с узлами, тюремщики его заметили. Чтобы спастись от смертельного выстрела, Грин разжал руки и упал на каменные плиты. И опять неволя. До того осеннего дня в 1905 году, когда перепуганный демонстрациями и волнениями адмирал Чухнин выпустил политических заключенных.
http://www.rusf.ru/vk/book/6_bastionnay ... _zvety.htm
Регистрация
Вход
Правила форума
Поиск
!
