Sevastopol.info

"Вот что однажды рассказал маршал И.С. Конев, порученцем которого мне довелось быть:
18 декабря 1940 года Гитлер подписал директиву № 21, так называемый план «Барбаросса». В воздухе явно запахло порохом. 23 декабря нарком обороны Тимошенко в срочном порядке вызвал в Москву на совещание высший командный состав Красной Армии… Подводя итоги девятидневного совещания, Сталин спросил собравшихся в Георгиевском зале Кремля военачальников: «У кого есть какие предложения?». И меня словно черт за язык дернул: «Товарищ Сталин, у нас нет похоронных команд, на случай войны в полках надо предусмотреть их». Мудрый вождь лукавым взглядом обвел смирно сидящих маршалов и генералов и, выдержав паузу, спросил: «Кто еще так думает?». В величественном зале воцарилась гробовая тишина. Ёкнуло мое сердце. Умоляющим взглядом я обратился в сторону главных маршалов страны – Ворошилова, Буденного, Тимошенко, Кулика: мол, поддержите! Но они молчали, словно в рот воды набрав. Меня охватил испуг. А Сталин, уловив настроение зала, взбодрился и самодовольно заключил: «Командующий Забайкальским округом Конев предлагает похоронные команды. Зачем? Ведь наша доблестная Красная Армия будет громить врага на его территории малой кровью, могучим ударом!» .
Георгиевский зал взорвался бурным рукоплесканием. Все встали. Послышались возгласы: «Мудрому Сталину слава!». Распаленный Клим Ворошилов бодро запел: «Если завтра война, всколыхнется страна…».
Грянула Отечественная. Страна всколыхнулась. И с самого начала стало ясно, что «малой кровью» не обойдется. Спохватившись, маршал Тимошенко издал приказ № 138, который утвердил «Положение о персональном учете потерь и погребения погибшего личного состава Красной Армии в военное время». Этим приказом были введены индивидуальные медальоны для бойцов и командиров. В них закладывались свернутые в трубочку пергаментные анкеты с указанием ФИО, звания, года и места рождения, адреса семьи. Эти медальоны-«смертники», как окрестили их солдаты, являлись основным средством установления личности погибшего. Однако вскоре новым приказом наркома выдача медальонов была отменена, и при обнаружении незахороненных солдатских останков поисковики находят лишь один медальон на сто павших. Вот почему миллионы семей фронтовиков до сих пор не знают, где и как закончил свой путь родной человек.
В 1942-м Сталин издал постановление, которым задача по захоронению погибших возлагалась на исполкомы местных Советов, то есть на колхозников – разоренных, голодных, обездоленных крестьян, которые сами нуждались в помощи государства.
Закончилась война. И только 18 февраля 1946 года генералиссимус подписал очередное постановление Совнаркома. И вновь основная тяжесть сложнейшей задачи погребения воинов возлагалась не на государственные структуры, не на подразделения Вооруженных сил, а на обескровленные вконец местные Советы и беспомощные военкоматы. Для выполнения «мудрого» постановления Сталин отвел лишь три месяца теплого времени. Партийные чиновники все поняли как надо и рапортовали о выполнении постановления даже раньше назначенного срока. Очковтирательство было внушительным и масштабным: солдатских останков фактически не тронули, но зато в районных и областных центрах возвели помпезные мемориалы. Это «движение» получило в дальнейшем невиданный размах. По форме – память, а по сути – кощунство!
И эта бацилла сталинизма живет во всех последующих кремлевских документах (а их уже 63) по увековечению памяти защитников Отечества. Все они – производное от фарисейского постановления «отца народов», направленного на обман своего же народа."