Sevastopol.info

А .Аверченко мало знают, так как в своё время он не принял новую власть и его произведения считались антисоветскими,поэтому зрелое поколение его почти не знает,а современная молодёжь практически не читает :wink:

"...писатель, прямо скажем, без особого умиления, описывает его «малую родину»: «пустынная улица с рядом мелких домишек дремала в горячей пыли», по ней «шатались пыльные куры, ребенок с деревянной ложкой в зубах, да тащился, держась за стены, подвыпивший человек, накачавший себя где-либо в центре или на базаре». Свой дом на Ремесленной Аверченко так же без особой любви называет «блокгауз»..."

...Ремесленная, и Большая Морская, и Четвертая Продольная, и Цыганская слободка, и Исторический бульвар, и мыс Хрустальный… ...все они лежали практически в одном районе – в районе его детства. Однако только из упоминания этих улиц никак не складывается картина истинных отношений писателя с его родным городом. Любил ли он его? Сложный вопрос. В его рассказах Севастополь - ни «легендарный», ни «героический», ни «славный» (как это более привычно нам), но хуже того – всегда «пыльный», «ленивый», «однообразный» город, в котором ничего не происходит. «Проза жизни тяготила меня… Мои родители жили в Севастополе, чего я никак не мог понять в то время: как можно было жить в Севастополе, когда существуют Филиппинские острова, южный берег Африки, пограничные города Мексики, громадные прерии Северной Америки…? Меня, десятилетнего пионера в душе, местожительство отца не удовлетворяло». Такое отношение к Севастополю, наверное, можно отчасти объяснить тем, что после обороны города 1853\55гг. в нем практически не осталось камня на камне… Севастополь восстанавливали мучительно медленно, а окраины и многочисленные «слободки» действительно представляли собой крайне жалкое зрелище, и жизнь их, по-видимому, и впрямь была и скучной, и однообразной. Любопытно, чем же занимался он, мальчишка, не обремененный занятиями в гимназии и большую часть времени предоставленный самому себе? Известно, что Аркадий не получил даже полного начального образования частично по здоровью, но более всего из-за ограниченности в средствах его большой семьи (у Сусанны и Тимофея Аверченко было 7 детей; при том еще, что отец был довольно безалаберным человеком). Чем увлекался, чем интересовался? Где бывал? На море – точно! Неотъемлемой частью детских воспоминаний Аверченко является «безмятежное купание с десятком других мальчиков в Хрустальной бухте». А еще «шатание по Историческому бульвару с целым ворохом наворованной сирени под мышкой». И дружить он точно умел: с какой теплотой он вспоминает потом в рассказах неразлучных своих приятелей – Мотю и Шашу.

Но в общем и целом детство «короля смеха» было не слишком то веселым. В его рассказах то и дело проскальзывают полунамеки-полужалобы на одиночество, ненужность, непонятость… А в особо грустные минуты мальчик попросту уходил «на несколько верст от города и, пролеживая целыми днями на пустынном берегу моря, у подножия одинокой скалы, мечтал».

Я думаю, что Аверченко мало знают у нас в Севастополе еще и потому, что ничего хорошего про Севастополь он не написал. Не очень-то любил он город своего детства, и вспоминать о нем особо не любил - возможно, оттого, что детство у него здесь было не слишком счастливое?

Я с вами не согласен! Мы Толстого Л.Н знаем только за "Севастопольские рассказы" что ли ???

есть еще, кроме меня, поклонники Аверченко? или город не знает своего великого сына?
(глас вопиющего в пустыне).

И велик он не менее Толстого, все творчество которого я например с трудом переношу.

романтически настроенный мальчик- юноша хотел приключений, героических и невероятных событий, а не скучных и серых будней в провинциальном, тихом городе, который только возник и пережил разруху войны.

...у основания большой желтой скалы, на берегу моря, недалеко от Севастополя, в пустынном месте - я закопал в песке, я похоронил одного англичанина и одного француза...
... ... ...
Я вынул Буссенара, Майн Рида и уселся у подножия скалы. Перелистал книги... в последний раз.
И со страниц на меня глядели индейцы, поющие: "Виют витры, виют буйны", глядели негры, танцующие польку-мазурку под звуки хохлацкого торбана, львы прыгали через обруч и слоны стреляли хоботом из пистолета...
Я вздохнул.
Прощай, мое детство, мое сладкое, изумительно интересное детство...
Я вырыл в песке под скалой яму, положил в нее все томики француза Буссенара и англичанина капитана Майн Рида, засыпал эту могилу, встал и выпрямился, обведя горизонт совсем другим взглядом... Пиратов не было и не могло быть; не должно быть. Мальчик умер. Вместо него - родился юноша.

Я думаю, что Аверченко мало знают у нас в Севастополе еще и потому, что ничего хорошего про Севастополь он не написал.

Так это... Заставь мужика молиться, он и лоб расшибёт

Так это... Заставь мужика молиться, он и лоб расшибёт

А кстати, не догадываетесь, почему Аверченке не дали нобелевку, а Толстому и Бунину дали?