Sevastopol.info

рочитав заголовок статьи, большинству читателей расхочется ее читать, уж больно он похож на тему нудной диссертации по социологии. И действительно, тема огромна и малоисследована. Несмотря на то, что о врачах и об их месте в обществе написаны целые тома, никто еще не пытался понять, как же вести себя врачу сейчас, на руинах одного строя, пока создается новый. С другой стороны, переходное общество не может понять врачей, почему они стали такими странными и непонятными, почему они все время выпадают из социума и делают все не так, как от них ждут? Мне кажется, это может быть интересным для людей, которым рано или поздно придется общаться с врачами.

Переходный общественный строй, как понятно из названия, сочетает в себе сразу две общественные модели: старую и новую, причем сила старой уменьшается, а новой – нарастает. Процесс смены строя идет с разной скоростью, то быстрее, то медленнее, а то и поворачивает вспять на некоторое время. Общественные отношения, оформленные в виде законов, а часто и неписанные (неоформленные), непрерывно меняются на протяжении жизни одного поколения, противореча друг другу и создавая тот самый фон «эпохи перемен», в которой, как сказали опытные китайцы, не дай Бог жить. Итак, первая особенность переходного общества лежит на поверхности: нестабильность общественных отношений, нестабильность понятий «хорошо» и «плохо», «принято» и «не принято».

В обществе, где новые понятия социальной справедливости еще в процессе становления, а старыми уже нельзя пользоваться, возникает их старый суррогат – деньги, которые становятся единственным критерием общественной полезности и справедливости. Переходное общество начинает считать, что тот, кто умеет их добывать – полезный член общества, а тот, кто не умеет – окаменелость, бездельник, отживающий класс, пройденный этап. Не имеют значение ни образование, ни прошлые заслуги, ни возраст и наличие очков. Итак, вторая социальная особенность переходного общества – резкая поляризация понятий «успешный» и «не успешный» вокруг единственного объединяющего всех критерия – денег.

Но и отношение к деньгам тоже специфическое. Молодое, работающее население в переходный период имеет взаимоисключающие социальные установки: доходы оно склонно записывать в счет нового, а расходы – в счет старого, ибо все новое ассоциируется с хорошим, прогрессивным, а старое – с плохим, отжившим. Таким образом, все, что человек тратит без обмена на видимые товары или услуги, считается излишним. Купил новую модель автомобиля – это плюс, это прогресс. Потратил сумму на лекарства родителям – это подсознательно считается минус, потерянные деньги, ибо выгоды на будущее никакой не получил. Все свои траты и социально значимые действия «переходный» человек оценивает, как инвестиции в будущее. Человек общества, переходящего от так называемого «социализма» к капитализму, в большинстве своем выглядит гораздо большей «капиталистической акулой», чем человек выросший при «нормальном» капитализме. Своего рода комплекс неофита. Почему это происходит – тема отдельного психологического исследования, но доказательства можно увидеть у нас на каждом шагу.

Тут необходимо слегка углубиться в историю. Есть две профессии, которые резко отличаются по своей социальной основе от всех остальных. Во-первых, они самые древние (есть мнение, что они возникли еще до того, как возникло человеческое общество, более того, раньше, чем возник современный человек). Во-вторых, ими в разной степени владеет каждый индивидуум. Вы догадались - это профессии врача и учителя. Обучать и лечить друг друга начали наши волосатые предки и, видимо, уже не перестанут, пока Homo sapiens не исчезнет с лица нашей планеты. Но и между этими профессиями есть разница: медицина гораздо более консервативна, ибо она имеет дело с телом человека, которое не менялось уже тысяч 100 лет (антропологи меня поправят) и продолжает болеть все теми же древними болезнями (плюс несколько новых «приобретений»). Взаимовыгодные отношения между пациентом и врачом принципиально не менялись с античных времен (первых письменных источников) и аж до 1917 года, когда пролетарское государство решилось на эксперимент (в числе многих других экспериментов) – уничтожить врача как свободного и аполитичного профессионала, каким он был всю предыдущую историю, и заменить его госслужащим (точно таким же, как все наемные чиновники). Первоначально казалось, что ничего не изменилось – те же доктора, что и при царе, так же лечили пациентов в тех же по устройству больницах. Врачи старого режима, помимо того, что были европейски подготовленными профессионалами (не секрет, что у многих были дипломы европейских университетов), они еще были и подвижниками, готовыми работать и бесплатно, если пациент оказывался в безвыходной ситуации и не мог заплатить. Частенько, будучи небедными людьми, сами давали бедному пациенту бесплатное лекарство, что для Европы было нонсенсом. Получив армию интеллигентов-бессребреников в свое распоряжение, пролетарское государство придумало невиданный доселе способ бесплатно получить самые дорогие услуги, какие были на тот момент в мире – медицинские. Врачи были приравнены к другим царским «спецам», которым было разрешено временно существовать в советском государстве. Врачи оказались в ловушке: они уже не могли уйти из профессии, так как все были на учете, не могли брать деньги за свою работу, так как стали совслужащими, да еще с сомнительным социальным происхождением, эмигрировать – тоже не могли (во-первых, граница уже была закрыта, во-вторых, европейский рынок был плотно занят тамошними врачами и трудоустроить такое количество новых врачей не мог). Многие молодые врачи не уехали, когда еще можно было, не решившись бросить на произвол судьбы своих престарелых учителей. Так частично сохранились клинические школы, к образованию которых новая власть не имела никакого отношения.

Советское пролетарское государство, заявляя о строительстве коммунизма, прекрасно понимало, что это строительство займет приличный кусок времени, в подтверждение этого мы находим труды теоретиков-основателей о тех этапах, которые, по их мнению, должно проходить общество по мере продвижения к вожделенному коммунизму. На практике экономика изменялась странными скачками, тем не менее, проходя определенные этапы. С медициной произошло не так. Систему здравоохранения «нарисовали в воздухе», спроектировав ее «на вырост», то есть, именно такой, какая она должна была быть уже при коммунизме, никаких этапов развития не предполагалось. Экономическая основа советской системы здравоохранения была вполне коммунистической, т.е. предполагалось, что:

Государство искренне заинтересовано в здоровье своих граждан, причем больше, чем сами граждане. Более того, сам гражданин и его тело являются собственностью государства и его трудовым ресурсом.
Государство, исходя из своих интересов, само решает, какие именно усилия для сохранения здоровья граждан необходимо предпринимать.
Государство полностью покрывает все расходы на здравоохранение из бюджета, включая и нелечебные функции (контроль качества продуктов питания и питьевой воды, контроль за эпидемиологической обстановкой, гигиена труда и пр.).
К здравоохранению были явочным порядком приписаны и другие социальные функции государства (видимо для того, чтобы не создавать отдельных народных комиссариатов), например, функции научной организации труда, воспитания малолетних сирот, призрение за одинокими стариками и инвалидами, экспертиза трудоспособности, протезирование, системы санаториев и домов отдыха, и некоторые другие).
Производственные отношения внутри медицины с самого начала проектировались, как коммунистические, т.е. нерыночные. Труд – по способностям, а вознаграждение – по потребностям. Способности у этого поколения врачей были огромные, а в потребностях они сами себя ограничивали, что идеально совпадало с представлениями о коммунизме у большевиков.

Единственное, чего не учли проектировщики системы здравоохранения, - это нарастающего сопротивления человеческого материала от поколения к поколению. В момент создания системы получилось так, что моральные установки врачебного сообщества (напомню, полученного в готовом виде от предыдущего строя, а не подготовленного в недрах нового) совпали с моральными установками планируемого коммунистического общества. Это поколение врачей действительно было готово подставить плечо обществу и работать «за спасибо» для конкретных людей, перетерпевших голод и холод во время гражданской войны, и которые все равно не смогли бы заплатить за их услуги, так как пролетарское государство организовало для всех «равенство в нищете». Понаблюдав за поведением врачей, проектировщики решили, что оно есть суть врачебной профессии и что такое положение вещей будет воспроизводиться и далее, автоматически, само собой, более того, будет усиливаться по мере продвижения общества к коммунизму. Многократно описанный феномен жертвенной русской интеллигенции, способной на подвиг в любой момент для своей страны (а иногда даже для чужой), был принят большевиками за неотъемлемую сущность профессии врача. В других профессиях этот феномен оказался не так заметен, так как эти профессии изначально не ставились в коммунистические условия производства.

Итак, на протяжении жизни поколения врачей-«спецов», доставшихся бесплатно от царского режима, никаких проблем с мотивацией медработников не было. Хотя материальных трудностей в стране было хоть отбавляй, но старых врачей, в отличие от других совслужащих, не надо было «заставлять работать». Они работали фактически «за еду», надеясь, что со временем, общество подтянется и коммунистические производственные отношения автоматически распространятся на всех. Уже на этом этапе молодые граждане пролетарской страны учились воспринимать медиков, как белых ворон, которые по непонятной им причине работают не как все, а по каким-то странным, невиданным моральным нормам. Государство им объясняло, что врачи такие странные потому, что они давали специальную клятву Гиппократа, поклявшись работать бесплатно, и что так теперь будет всегда. Причем текст самой клятвы почему-то не афишировался среди населения, так же как и тот факт, что ни один советский врач клятвы Гиппократа не давал, а давал Клятву Советского врача, в которой не было ни слова о бесплатном труде (и появиться не могло, так как противоречило бы КЗОТу и Конституции). Таким образом, ложь о врачебной профессии оказалась в самой основе советской системы здравоохранения, в ее философии. Население страны убеждалось (и видело это в жизни), что медработникам не нужна материальная мотивация для работы, и более того, она вредна для них, так как такая мотивация потянет их назад, в капитализм.

По мере смены поколений ситуация в медицине менялась. Новое, уже советское поколение врачей, сменившее «спецов» к началу 50-х годов, уже не было такими полными бессребрениками, как их учителя. Они работали фактически бесплатно, но только потому, что ничего другого в своей жизни не видели. Это поколение врачей уже не ожидало прихода коммунизма, оно вместе со всем населением страны привыкло воспринимать медицину как остров каких-то странных отношений между людьми. Врачи явочным порядком взвалили на себя все социальные функции и обязательства государства. Но они уже позволяли себе копировать отношения двойной морали, господствовавшие в советском обществе, т.е. они уже понимали, что такое «халтура на себя». Министерство социального обеспечения превратилось в организацию, выплачивающую пенсии и пособия, но все функции взаимодействия со своими гражданами государство повесило на систему здравоохранения. Именно врач (а, частично, и учитель) был социальным «лицом» государства. И именно на этом этапе, вместе со всей страной совершив профессиональный подвиг во время войны и восстановившись после нее, медицина по инерции превратилась в протез сразу всех социальных обязательств государства перед своим населением. Кстати, именно на этом этапе советская медицина стала женской профессией, так как поколение врачей-мужчин было выбито войной, но это уже отдельная тема. Причем этот протез был бесплатный, находящийся в совершенно чуждых остальному обществу социально-экономических условиях. Коммунизм так и оставался постепенно бледнеющей в сознании людей мечтой, но здравоохранение, готовое к такому строю, все еще функционировало. Если посмотреть на экономику такого здравоохранения, то можно прийти к выводу, что это была «половина» здравоохранения. А именно: было представлено все, что касалось затрат (вполне платных) на техническое сопровождение лечебного процесса, но все, что касалось человеческого содержания (вознаграждения за квалифицированный труд медперсонала), было представлено: зарплатой, ниже чем у неквалифицированного рабочего, грамотами и путевками в санаторий «для простых». В этом и состояла функция советского врача: служить бесплатным протезом всех социальных функций государства. Другими словами, если бы медицины (а еще бесплатного образования) не было, в советском государстве не было бы ничего, ради чего стоило бы затевать революцию и гражданскую войну в начале 20 века. В остальном, советское государство 50-х годов было голым аппаратом насилия и потогонной системы на производстве, оставшейся еще со времен военного коммунизма.

Таким образом, поколение учеников «спецов» доработало до конца 80-х, в большой мере сохранив моральные устои, завещанные учителями и позволив в принципе экономически несостоятельной системе здравоохранения досуществовать до конца государства, которое его породило. В 91 году пролетарское государство рухнуло из-за сложнейшего клубка политических и экономических несоответствий, которые так никто и не смог разрешить. Но, если производства можно законсервировать, в случае полной неэффективности – закрыть, высвобождающихся специалистов – переучить, то что делать с производством, которое нельзя остановить ни на секунду – здравоохранением? Как перевести на рыночные рельсы завод люди понимали, если не понимали, для этого были давным-давно написаны учебники по тактике и стратегии рыночных реформ «от низшего строя к высшему». Люди, за десятки лет развращенные бесплатными услугами, которые они считали даже не услугами, а обязанностью медиков, к которым они привыкли, как человек привыкает к воздуху, даже не посчитали нужным реформировать отрасль. Отрасль, которая единственная давала возможность советскому человеку почувствовать себя человеческой единицей, со своими индивидуальными потребностями и особенностями, которые государство, при всей его мощи, было вынуждено учитывать и обслуживать. Более того, плана реформирования отрасли не оказалось ни у кого. В истории сложилась уникальная ситуация, ибо никто еще не пытался переходить от чисто коммунистических, неописанных ни в одном учебнике отношений, к капиталистическим, да еще довольно начального этапа его развития. И наше здравоохранение по-прежнему осталось протезом-заготовкой для коммунистического общества, о строительстве которого уже все забыли и думать.

Каковы же оказались функции и положение системы здравоохранения в постсоветском обществе? Положение оказалось более чем сложным: если раньше у государства были ресурсы в бюджете для поддержания системы на минимальном уровне обеспечения лечебного процесса, то после развала СССР даже такого ресурса уже не осталось. Система продолжала существовать по инерции, используя остатки ресурсов предыдущей общественной формации. Система здравоохранения, некоторое время функционировала на голом энтузиазме медработников (так как денег было взять неоткуда, все пациенты были одинаково нищими в начальный период). Она послужила «подушкой безопасности» для общества, в котором государство вообще не могло выполнять ни одного своего социального обязательства. Только придя к врачу, человек начала 90-х мог надеяться получить то «человеческое», «некапиталистическое» отношение, к которому он так привык с детства и считал само собой разумеющимся. Все мы помним волну забастовок конца 80-х и начала 90-х. Кто только не бастовал! Но неработающих больниц, непринимающих врачей, невыезжающих «из принципа» скорых тогда не было. Здравоохранение снова взяло на себя все социальные функции государства, компенсировав все иллюзии и социальную безграмотность реформаторов, увлеченных макроэкономическими показателями.

Однако уже в начале 90-х в профессию начало вступать третье поколение врачей, и это поколение в корне отличалось от двух предыдущих. Оно не только не помнило традиций врачебной профессии, как свободной и равноправной среди других профессий, оно не могло судить о них даже по рассказам учителей. Они училось во времена застоя и тотального дефицита, когда «халтура на себя» уже была не проступком, недостойным интеллигента, а условием физического выживания. У системы стал исчезать последний ресурс, которым она могла жить, ресурс традиций русской дореволюционной врачебной школы.

Если бы большевики мыслили категорией «а что будем делать, если не получится?», то они никогда бы не спроектировали систему здравоохранения, которая может продержаться только два поколения, после чего автоматически умрет, если к тому времени коммунизм не будет построен. Закон двух поколений все-таки действует, что ни говори!

Положение стало еще более странным после того, как капитализм, между нами говоря, довольно «дикий», в общих чертах был восстановлен в теперь уже независимой Украине. Вместе с частным производством услуг в стране возродилась и частная медицина. Но общество не готово к ней и не хочет ее признавать за полноценную медицину, так как «не помнит» ничего подобного в своей прошлой жизни. Общество оказалось настолько приучено к коммунистической медицине, что автоматически пытается воспроизводить ее в частной медицине, какие бы формы она не принимала. В результате частная медицина предстает в виде каких-то странных, гибридно-ходульных, нежизнеспособных форм, которые могут существовать только в криминальной экономике переходного периода. Грубо говоря, старая система здравоохранения не работает потому, что новая экономика ее отторгает, новая, частная, не работает, потому что ее отторгает старая психология населения, которое все еще ждет продолжения «банкета» бесплатной медицины. В результате Украина осталась вообще без хоть какой-нибудь рабочей системы здравоохранения. И это стало любимой темой журналистов и политиков, уверенных в том, что вся проблема состоит в неумении врачей лечить и в их отвратительном моральном облике. Общество, десятилетиями сидевшее на игле «бесплатной» (по его мнению) медицины, переживает своего рода социальную «ломку», демонстрируя невиданный доселе уровень раздражения и агрессии против медработников, которые отказывают им в привычной дозе социального наркотика. Даже человек, никогда не болевший, обязательно пнет медиков за нерадивость, непрофессионализм и низкий моральный уровень, а как же, ведь этот жупел буквально носится в воздухе. Общество все еще хочет «тех» врачей, которые бесплатно лечили их в детстве, на чью доброту они могли рассчитывать, даже когда государство относилось к ним, как дикий зверь. Общество не желает понимать, что те врачи были из другой, общественно-экономической формации, завершить построение которой так и не удалось. Такие врачи смогут заново возникнуть только на каком-то новом этапе развития общества, к которому человечество только-только начинает подступать, и которому еще и имени-то нет. Но мы хотим все сейчас. И действительно, все эти рассуждения очень хороши, но что можно реально сделать? Об этом попробуем поговорить во второй части.
Итак, в первой части мы увидели, что Украина оказалась в ситуации, когда общество «внезапно» обнаружило полное отсутствие рабочей системы здравоохранения в стране. Как же описать те процессы, что мы видим?

1. Старая система здравоохранения была спроектирована для иного общественно-экономического строя, который совершенно логично развалился при восстановлении рыночных отношений в экономике.

2. Медицинские кадры перестали соответствовать идеологии коммунистического здравоохранения. Работают они ровно настолько, насколько им удается «протащить» в медицину рыночные отношения, запрещенные законодательно. Никаких других медицинских кадров в стране нет и возникнуть им пока неоткуда.

3. В стране совершенно отсутствует опыт управления здравоохранением в рыночных условиях. За 90-е годы было подготовлено немало специалистов по рыночному управлению, возникли специалисты по производственному и непроизводственному менеджменту, агропромышленному и туристическому менеджменту, банковскому и пр. Но специалисты по менеджменту здравоохранения не выпускались, так как нереформированное и погибающее здравоохранение их не требовало.

4. Катастрофическое положение в здравоохранении очень долго оставалось скрытым от общества. Ведь если плохо управляемый завод может подать знак, что им плохо руководят: забастовка, затоваренные склады, и, наконец, банкротство, то советская больница даже сигнал бедствия подать не может – для этого нет никаких механизмов, государство их отключило. Она может только тихо испускать дух.

5. Здравоохранение руководилось самими врачами, явочным порядком выдвинувшимися лидерами, показавшими навыки управления коллективами, но не обладавшими и не могущими обладать системными знаниями экономики и навыками управления отраслью (даже на уровне района). Все управление состояло из: а) затыкании крупных дыр деньгами из госбюджета; б) поиске спонсоров для затыкания мелких дыр; в) противодействии государству, которое пыталось что-то еще оторвать у медицины, чтобы заткнуть свои дыры. В последние годы появилась еще одна задача: г) непрерывная борьба с разбегающимися кадрами всех уровней, от санитарок до завотделениями.

6. Отсутствие понимания происходящих в здравоохранении процессов привело к тому, что руководство страны решило, что ничего реформировать и не нужно, врачи – умные, сами как-нибудь разберутся, тем более, что до сих пор как-то все обходилось. Как результат, масштаб проблемы до сих пор не осознан обществом.

7. В результате того, что здравоохранение потребляет несколько процентов ВВП страны, но при этом выдает результат, который вообще невозможно посчитать (здоровье граждан ведь у нас бесценно), оно превратилось в идеальную «черную дыру», в которой могут исчезнуть и уже бесследно исчезают любые выделяемые средства. Этим давно и активно пользуются чиновники всех уровней. Именно эти чиновники, а вовсе не практические врачи, кровно заинтересованы в том, чтобы реформы не проводились.

8. Отсутствие критериев хорошего и плохого управления в здравоохранении частично можно объяснить тем, что результаты работы не было с чем сравнивать, ибо все лечебные учреждения находились в одинаковых экономических условиях и руководились одинаково плохо. Выбора не было, да и сделать такой выбор никому бы в голову не пришло, так как для этого сначала нужно было бы решиться на экономический эксперимент в здравоохранении, а это неминуемо потревожит коррупционные схемы, каковые у нас трогать запрещено.

9. Робкие попытки ввести конкуренцию в медицине не дали никаких результатов по очень простой причине. Для конкуренции нужно: много производителей товаров сходных потребительских свойств, материальная заинтересованность производителя в покупателе и свободный выбор потребителя между производителями. Если с первым у нас неплохо, то со вторым – никак, ибо для этого нужно сначала сказать, что труд медработника стоит денег, чего нынешняя власть даже выговорить пока не может. Кстати, с третьим условием тоже плохо, ибо участковый принцип обслуживания, ведомственная медицина и невозможность пациенту добраться до больницы, в которой он хотел бы обслуживаться, делают свое дело: пациент все еще остается экономически «несвободным», т.е. вынужденным выбирать того поставщика медуслуг, которого ему выбирать не хочется.

10. Состояние инфраструктуры здравоохранения непрерывно ухудшается, так как все, кто могут и хотели бы ему помочь уже давно работают в рыночных условиях. Наша медицина даже просто взаимодействовать с рыночными структурами не может, так как все время натыкается на экономические запреты. Любая помощь превращается в благотворительность, да еще с взаимовыгодным «душком». Но никакая отрасль не может существовать на одном подаянии.

11. Кадровый кризис. Сторон у него много, но наиболее краткое описание можно дать такое: качественное лечение пациентов не является причиной карьерного и материального роста медработника. Все остальные кадровые проблемы – только следствия.

12. Сознание пациента все еще остается «мифологическим», т.е. оно все еще движется по наезженной колее понятий здравоохранения, спроектированного для несуществующего коммунистического общества. Напомним эти мифы:

Врач ходит на работу потому, что заинтересован в здоровье своих пациентов гораздо больше, чем они сами. Если пациент активно не желает лечиться, врач должен его убедить в необходимости этого. Если же, несмотря на это, здоровье пациента ухудшилось, то виноват врач, который не был убедительным.
Если экономические интересы пациента, государства и врача расходятся, то врач всегда стоит на страже интересов пациента, а вовсе не государства, и уж конечно, его собственные, врачебные интересы, вообще можно не учитывать.
Врач вообще не может иметь материальных интересов, так как он давал клятву Гиппократа. Поэтому семьи у врача быть не должно.
Пациента не обязано волновать, каким образом один врач обслуживает целый жилой район, фактически работая на три ставки, а получая зарплату за полторы. Это проблемы его и государства, пусть сами разбираются.
Фармкомпании, конечно, могут брать деньги за лекарства, но виноваты в том, что лечение все время дорожает, конечно же врачи, ибо они назначают именно эти дорогие лекарства, а не те, что подешевле.
В плохой организации работы и недостаточном снабжении больниц виноваты врачи, которые в них работают.
Если в больнице чего-то нет, то все это было украдено медработниками этих больниц, ибо министерство по телевизору говорит, что в больницах все есть, а финансирование растет.
Если пациент доведен до крайности своей болезнью и неспособностью медиков в ней разобраться, то все свое раздражение можно вылить на первого попавшегося врача, ибо для чего он существует, как не для того, чтобы выслушивать жалобы.
Чем длиннее очередь в кабинет врача, тем лучше этот врач.
Если к врачу нет талончиков на ближайшее время, то виноват врач.
Если пациент купил в аптеке лекарство, которое не подействовало, то виноват врач.
В любом непорядке со здоровьем пациента виноват врач.

Продолжать можно бесконечно. Главная закономерность этих мифов: «во всем, что происходит негативного в медицине, виноваты врачи». В голове нашего пациента вообще нет такого понятия как медицинский менеджмент, ибо его действительно в природе нет. Больницами руководят врачи, которые в промежутках между латанием дыр еще и пытаются кого-то лечить. Это очень удобно: пытаются руководить - одни, а за результат отвечают другие.

При таком напластовании мифов и извращенной философии отношений в медицине медработники и пациенты лишены малейшего шанса услышать и понять друг друга. Прежде чем строить экономические концепции, необходимо навести «порядок в головах», как говаривал незабвенный Филипп Филиппович Преображенский. Речь идет, ни много, ни мало, как о новой философии отношений между пациентами и медработниками, новых «правилах игры», которых будут придерживаться все, включая государство. Сделать это не так трудно, как кажется, ибо такие правила естественны. Недаром, попадая в западную частную клинику, наш гражданин мгновенно адаптируется и отлично понимает мотивы поведения медработников. Единственное условие: из цепочки должен быть удален коррумпированный чиновник, который непрерывно воспроизводит порочный круг непонимания между врачом и пациентом, ибо только в такой среде он может присваивать средства, и замещен профессиональным управленцем, который лично заинтересован в успехе того, чем он управляет. Что же такое «успех» лечебного учреждения? А здравоохранения в целом? В самом деле, прежде чем городить реформу, не пора ли сформулировать цели, которые эта реформа собирается достичь?

Какая глупость, - скажете Вы. Цель здравоохранения – чтобы в стране было побольше здоровых и поменьше больных, кто же этого не знает? Это, конечно, правда, но это требование типа: «доктор, сделайте, чтобы у меня не болело, только быстро, мне на работу пора!» Весь вопрос: как?

Я считаю, что прежде, чем пациента начать лечить, ему нужно сказать правду, даже ту, которую ему очень не хочется слышать. Например:

То здравоохранение, услугами которого пользуется наш пациент, вообще не способно преобразовывать выделяемые государством деньги в медицинские услуги, так как существует во внеэкономической системе координат. Расхищение средств является основной причиной ее существования, а вовсе не лечение пациентов.
Понятия «бесплатная медицина» не существует вообще. Есть понятие «социализированная медицина», но это совсем другое. Термин «бесплатная» - это пряник, которым заинтересованные лица периодически размахивают перед населением Украины, чтобы не проводить никаких реформ.
Люди, которые руководят тем, что мы называем здравоохранением, вообще не способны инициировать реформы, так связаны по рукам и ногам экономическими и политическими путами.
В нашем здравоохранении уже много лет наблюдается не прогресс, а регресс. Оно скукоживается, как шагреневая кожа, пропорционально инфраструктурно-кадровым потерям. Некоторые территории Украины уже находятся в дорентгеновской эпохе, т.е. где-то в начале 20 века.
Кадровые проблемы в медицине достигли таких масштабов, кто медицинский голод уже испытывают крупные города и столица. Причем, те кадры, что еще работают, лишены какой либо мотивации к росту качества оказываемых медуслуг, они просто «выжимают» пациентов и ждут пенсии.
Количество медсестер уменьшается гораздо быстрее, чем количество врачей. Это угрожает гораздо более быстрым кадровым коллапсом, так как без среднего медперсонала здравоохранение просто «рассыплется».
То, что наше население называет непомерными врачебными взятками, это жалкие крохи по сравнению с истинной стоимостью медицинских услуг (даже таких примитивных, как наши).
8. Организационные проблемы очень сильно влияют на рутинную лечебную деятельность. Если вы не руководите здравоохранением, то вы и не контролируете кадры, а неконтролируемые кадры не занимаются больничным хозяйством, и все заканчивается отсутствием в больницах лекарств.

Это еще не вся правда, но основное, что нужно знать пациенту, перед тем, как ему предложат лечение. Немаловажным вопросом будет то, кто, собственно, собирается лечить наше здравоохранение и какими инструментами он располагает? Также очень интересный вопрос: на чьей стороне будет медицинское сообщество Украины, другими словами, заинтересованы ли украинские врачи в реформах? Попытаемся ответить на них максимально честно:

Лечить и реформировать украинское здравоохранение не могут те, кто довел его до нынешнего состояния. Но они могут участвовать в реформе, если экономическая модель изменится, соответственно изменятся их экономические интересы.
Врачебное сообщество Украины заинтересовано в реформах, но не при его нынешней экономической модели (точнее, отсутствии всякой модели).
Само врачебное сообщество не может инициировать реформу, так как для этого необходимы политические шаги и законодательные изменения.
Нынешнее законодательство (включая Конституцию) надежно консервирует положение вещей в здравоохранении, таким образом, любые попытки что-либо изменить приведут к обращению в Конституционный суд, который будет вынужден восстановить статус «кво».

Теперь, когда диагноз в общих чертах понятен, попробуем сформулировать цели реформы и меры общего характера, без которых реформа не может начаться и продолжиться. Но это будет уже в третьей части.
В предыдущей части мы пришли к выводу, что никакое реформирование украинской системы здравоохранения не может начаться без политической воли и изменения законов, консервирующих нынешнее положение вещей.

Чтобы быть продолженной, у реформы также должны быть исполнители и "группа поддержки", т.е. более или менее крупная общественная группа, заинтересованная в ее успехе. Также, из предыдущих рассуждений мы поняли, что реформа должна создать систему здравоохранения, которая будет существовать в общем экономическом пространстве с остальной страной и быть психологически приемлемой для большинства населения.
Тут самое время попытаться сформулировать принципы функционирования новой системы, ее философию взаимоотношений между тремя участниками процесса: государством (читай, группой чиновников), медицинским сообществом, состоящим из врачей, медсестер, младшего медперсонала, вспомогательного персонала медучреждений, и пациентом, представленным всем населением страны, включая и две предыдущие группы. Рано или поздно, возникнет и четвертая группа со своими специфическими интересами – страховщики.

Общие положения. Прежде всего, необходимо донести до населения, что здоровье – это частично восполняемый ресурс каждого человека, и принадлежит он не государству, а самому человеку, и распоряжается им он сам. Средства на восполнение этого ресурса есть регулярная статья расходов каждого человека, независимо от того, болен он в данный момент или нет. Точно также, как человек планирует расходы на еду, одежду, жилье, образование для своей семьи, он должен планировать и постоянные расходы на лечение текущих или будущих заболеваний. Если человек не болеет, это еще не причина не платить за лечение, которое, рано или поздно, ему понадобится. Если человек не вносил плату за лечение, или с определенного момента перестал платить – он теряет право пользоваться общественной системой здравоохранения и должен оплачивать медицинские услуги самостоятельно. Никто не имеет право требовать оказания неоплаченных услуг. Лечебно-консультативные услуги есть возмездная помощь, осуществляемая медработником, имеющим право практиковать в Украине. Государство перестает быть нянькой для взрослого трудоспособного населения, в любой момент готовой его бесплатно лечить. Оно всего лишь предоставляет человеку возможность пользоваться системой, поддерживаемой и развиваемой на средства, выплаченные всем населением. Владельцами и косвенными распорядителями системы здравоохранения являются все население страны, осуществляющие регулярную предоплату медуслуг, за исключением тех особых подразделений системы здравоохранения, которые содержатся государством.

Медработник. Труд медработника, и, в частности, врача – на сегодняшний день самый высококвалифицированный труд из всех возможных, ибо требует самой долгой подготовки и приобретения опыта специалиста. Никто не имеет право требовать от медработника выполнения работы, если для этого нет условий либо его квалификация недостаточна. В отсутствие медработника система здравоохранения не существует (даже при наличии достаточных средств), поэтому государство обеспечивает непрерывное воспроизводство и переподготовку медицинских кадров в достаточном количестве, а также осуществляет контроль за их квалификацией. Неспособность государства организовать подготовку кадров и обеспечить их условиями для работы или оплатить такую работу не является поводом требовать от медработников сверхурочной или бесплатной работы. Медработник не является госслужащим на зарплате у государства, он - свободный специалист, продающий свои услуги как пациентам, так и другим медработникам, а также и государству.

Оплата труда медработника не может быть ниже, чем средняя по стране и зависит только от его квалификации, стажа по специальности, качества и количества оказанных медицинских услуг. Никакого потолка доходов в рыночной экономике не может быть. Медработник обязан вкладывать средства для поддержания и углубления своего медицинского образования, для чего должен располагать достаточными ресурсами.

Медработник осуществляет профилактические, диагностические, лечебные, восстановительные и консультативные услуги. В случаях, оговоренных законом, он может выполнять также экспертные функции. Никто не имеет право требовать от него выполнения каких-либо работ, не связанных с вышеперечисленным, либо требующих более низкой квалификации, чем он имеет, иначе как с сохранением оплаты квалифицированного работника. Медработник не отвечает по всем социальным обязательствам государства. Медработник несет ответственность за организацию медицинских услуг только на своем участке работы и в мерах своей компетенции. Медработник не несет ответственности за качество медикаментов и материалов, закупленных и предоставленных ему для работы государством. Медработник имеет свои материальные интересы и право защищать их в той мере, в какой это не нарушает законные права и интересы пациента. У медработника есть честь и деловая репутация, которую он может защищать в судебном порядке, если им был нанесен ущерб государством, пациентом или страховщиком.

Пациент. Имеет право требовать оплаченные тем или иным способом медицинские услуги. Имеет право на полную информацию относительно своего заболевания или травмы, а также результатов любых обследований. Никто не имеет право проводить пациенту лечение, на которое пациент не давал своего согласия, кроме случаев, оговоренных законом. Гражданин отныне самостоятельно несет ответственность за выбор поставщика медицинских услуг для себя и своей семьи и способа их оплаты, а также за последствия такого выбора.

Государство. Обязуется находить баланс между интересами пациента, медработника, страховщика и самого государства, не отдавая предпочтения никому. Обязуется обеспечивать дифференцированный подход к медицинским расходам пациентов с различными доходами. Организует и поддерживает систему здравоохранения в целом, обеспечивает менеджмент медучреждений государственной формы собственности, не перекладывая ответственность ни на медработника, ни на пациента. Вопросы экономической эффективности государственных медучреждений и системы здравоохранения в целом являются прерогативой государства.

Цели реформы

Таким образом, целями реформы здравоохранения в нашем случае могут быть:

Создание работающей системы здравоохранения, которая полностью соответствует экономическому укладу страны, при его изменении – автоматически изменяется вместе с ним;
Целью функционирования системы здравоохранения является возможно более эффективная и рациональная закупка медуслуг для населения у поставщиков таких услуг на всей территории страны, независимо от формы собственности поставщиков, используя имеющиеся в ее распоряжении средства, как бюджетные, так и поступившие от страховых компаний;
Сохранение высокопрофессиональных медицинских и научных кадров и удержание их в профессии и в стране.
Исключение из законодательства невыполнимых социальных лозунгов, доставшихся в наследство от предыдущей экономической формации;
Перенос ответственности за качество оказываемых медуслуг на их поставщиков, а ответственность за качество менеджмента лечебных учреждений и системы в целом – полностью ложится на профессиональных менеджеров;
Создание корпуса профессиональных медицинских менеджеров в Украине. Постепенный переход к запрету на руководство медучреждениями и подразделениями для лиц не имеющих специальной управленческой квалификации;
Изменение функции лечебного учреждения от простого рабочего места медработника к рыночному предприятию, которое само определяет набор медицинских услуг для населения на обслуживаемой территории, нанимает необходимый персонал на рынке труда или заключает с ними контракты, создает условия для работы, поставляет услуги, контролирует их эффективность, предъявляет счета на оказанные услуги как пациентам, так и медработникам, работающим по контракту. И главное: медучреждение, в отличие от системы здравоохранения, имеет право получать прибыль, каковую вкладывать в свое развитие;
Создание системы медицинского права, в который были бы четко прописаны права, обязанности и ответственность всех участников лечебно-диагностического процесса и их взаимоотношения друг с другом;
Создание отдельных (не в системе МОЗ) государственных служб и подразделений, занимающихся продвижением здорового образа жизни и профилактики определенных заболеваний среди фокусных групп населения, а также диспансеризацией населения (постановка, ведение, снятие у чета, подача статистики). Данные подразделения могут привлекать по контракту медработников, в том числе и для профилактических осмотров;
Четкое разделение врачебной и медсестринской услуги. Возрождение профессии медсестры, как свободного среднего медработника, продающего свои услуги (государству, пациенту, врачу), а не довеска к врачу. Создание должности помощника медсестры (сейчас – санитар), с соответствующей подготовкой и ответственностью;
Создание корпуса квалифицированных парамедиков, который примет на себя большую часть услуг скорой и неотложной помощи, а также работу по эвакуации и помощи пострадавшим при техногенных авариях и стихийных бедствиях (медицина катастроф), взаимодействуя с частями МЧС. Врач – слишком дорогой специалист, чтобы ездить на вызова и выполнять обязанности среднего медработника;
Создание независимых от государства профсоюзов врачей, среднего медперсонала, парамедиков, младшего медперсонала, вспомогательного персонала;
Создание организаций, которые разрабатывали бы стандарты медицинской помощи и отвечали за их эффективность. Это должны быть независимые от бюджетного и коммерческого финансирования, а также и органов здравоохранения экспертные организации. Они должны привлекать к работе высококлассных специалистов медицинской науки и практики, в том числе и из-за рубежа, активно сотрудничать с ассоциациями и другими объединениями врачей, их выводы должны базироваться на принципах "доказательной медицины";
Изменение социальной роли врача в обществе. Врач – это:

Высокооплачиваемый свободный специалист с высшим образованием, принадлежащий к верхнему среднему классу, доход которого не может быть ниже зафиксированного в законодательстве уровня (разумеется, если он работает по специальности);

Врач зависит от государства только в той степени, в какой он ограничен законодательством и разработанными лечебными протоколами по его специальности. В остальном он осуществляет свою деятельность на основании своих знаний и умений, своей совести, Украинского Кодекса Медицинской этики, требований своего профсоюза и профессиональных ассоциаций, в которых состоит;

Врач не служит бесплатным резервом государства в тех случаях, когда оно не справляется со своими социальными обязательствами;

Врач выполняет только функции, связанные с лечебно-диагностической деятельностью. Он не может быть привлечен к сбору немедицинской информации о своих пациентах, для сбора какой-либо статистики, а также для участия в каких либо коммерческих, избирательных или агитационных кампаниях против своего желания;

Врач не оказывает бесплатных консультативных услуг, тем более заочных, так как придерживается принципа коллегиальности и не сужает рынка медицинских услуг для других врачей;

Врач – защитник законных интересов пациента перед государством, особенно в тех случаях, когда оно требует в нарушение закона огласить медицинскую информацию о пациенте. В частности, медработник не выкладывает по первой просьбе журналиста все диагнозы попавшего в клинику человека. Даже сам факт пребывания человека на лечении может быть медицинской тайной;

Врач является проводником взвешенного и гуманистического подхода ко всем проблемам общества, хранителем традиций врачебной профессии, его мнение выслушивается и учитывается государством;

Врач не тратит все все время на оказание лечебных услуг, а определенное (и немалое) количество времени посвящает собственному образованию, поиску информации во Всемирной сети, курсам усовершенствования, тренингам, участию в конференциях, съездах. Таковое обязательное время должно быть предусмотрено в его рабочем расписании. Врач знает, как минимум, один иностранный язык в объеме, достаточном для чтения специальной литературы и участия в конференциях и съездах.

Инициаторы и исполнители реформы

Как было сказано выше, инициаторами и исполнителями предлагаемой реформы не могут быть люди, приведшие здравоохранение Украины к его нынешнему плачевному состоянию. Но тогда кто же?

Мне думается, что это может быть группа дипломированных врачей, желательно, имеющих опыт частной врачебной деятельности и способности к стратегическому мышлению. Также в группу должны входить юристы, экономисты, финансисты, специалисты по страхованию, медики-педагоги, а также профессиональные управленцы. Будут нужны также социологи, демографы, психологи. Такая команда может собраться под эгидой специального парламентского комитета либо специально созданного межпрофильного комитета при Кабмине. Группа должна иметь доступ к любой информации, включая и закрытую статистику. Главное, чтобы она работала не при Минздраве, иначе неминуемо ее поглощение и навязывание устаревших административных подходов. Специалисты Минздрава могут привлекаться в качестве консультантов по специальным вопросам, но только уже в ходе реформы, после того, как произойдет смена экономической модели системы.

Движущие силы реформы

Как было сказано выше, движущей силой реформы может быть врачебное сообщество страны, но подключиться к реформе оно сможет только после смены ее экономической модели и освобождения врача от диктата государственного чиновника. В успехе реформы будут заинтересованы также и другие группы населения страны, имеющих тесные контакты с медициной:

преподаватели медицинских вузов и медучилищ;
сотрудники поликлиник и больниц – не медики (бухгалтерия, склад, хозслужбы, управление);
студенты-медики (активнейшая социальная группа);
общественные организации пациентов;
фармацевтические компании, готовые отказаться от полукриминальных схем продвижения своей продукции в пользу цивилизованного рынка медпрепаратов, медтехники и расходных материалов;
коллективы ученых, работающие в области биологии и экологии человека, генетики, диетологи, фармацевты;
члены семей всех вышеперечисленных категорий населения, а также члены семей самих медработников;

После подсчета всех вышеуказанных категорий и прибавления к ним всех грамотных и здравомыслящих граждан страны окажется, что в успехе реформы кровно заинтересовано большинство взрослого населения страны.

Ради справедливости было бы полезно перечислить категории населения, которые, как мне думается, не будут в восторге от реформы, или, по крайней мере, будут к этому равнодушны:

Пенсионеры - не медики – в силу возраста, панического страха перед любыми переменами и полного отрицания рыночного подхода в медицине;
Кадровые военные и представители силовых ведомств – имеют свое ведомственное медицинское обеспечение;
Члены семей высших чиновников и крупного бизнеса – давно лечатся за рубежом;
Большинство чиновников от медицины;
Большинство главных врачей больниц;
Отдельные представители старшего поколения врачей и преподавателей медицинских вузов;

Новая философия взаимоотношений врача, пациента и государства должны быть объяснены населению в доступной для него форме, иначе любые реформы захлебнутся. Практика взаимоотношений в наших лечебных учреждениях давно показывает, что население уже давно готово платить за лечение, если при этом будут оказываться услуги соответствующего качества. В реальности, наше здравоохранение уже давно все платное, причем в самом худшем варианте: 100% предоплата наличными, при этом нет никаких гарантий, что пациент в госсекторе за свои деньги получит качественные услуги. Поэтому, следует ожидать, что новая система здравоохранения, в которой все поставлено, наконец, с головы на ноги, окажется для населения психологически приемлемой, во всяком случае – не вызывающей отторжения. Также как и новая социальная роль врача в постсоветском обществе. http://narvasadataa.livejournal.com/26864.html

не знаю, как называется таблетка в синенькой коробочке, где чёрными буковками что-то написано где то сбоку, то ли квадратной, то ли ромбовидной формы, которую назначил кардиолог (уролог, невролог, терапевт и.т.д), которую нужно принять когда очень болит где-то в левой пятке. Нет, у меня нет при себе переносного МРТ, КТ, Рентген-аппарата, энцефалографа и карманной лаборатории для анализов.
Я не сделаю вам «Какой-нибудь укол» и не дам «какую-нибудь» таблетку «что бы всё прошло».
Я не даю консультаций во внерабочее время, даже если вы: «Быстро», «Умираете», «Ребёнок болеет», У вас «что-то» с сердцем, Вы мой одноклассник (знакомый, дядя, сестра соседки, друг,которого Я не помню, брат и.т.д), Знаете моих родственников и.т.д.
Я не понимаю жалоб, типа: «Всё болит», «Хреново мне», «Не знаю, как сказать», «Глаза плачут, ниче не бачут», «Что-то сердце не на месте», «Как-будто рука желудок в кулак сжала» и.т.д.
Я понятия не имею, что такое «Заворот поджелудочной», «Спазм мышц волос», «Сосудистая тахикардия» , «Инсульт ноги» и.т.д.
Нет, Я не помогу вам открыть консерву, закрутить лампочку, открыть окно.
Вы удивитесь, но нет, Я не обязан в 4 часа ночи вам улыбаться, быть одетым с иголочки, причёсаным и.т.д. Подобные заявления — в платную скорую.
Ещё раз вас удивлю: нумерация ваших подъездов начинается не оттуда, откуда вы привыкли ходить, и даже не от «того синего киоска, магазина и.т.д., а по правилам нумерации подъездов, принятым в России.
Да, представьте, если вы вызвали «Скорую» и у вас нет домофона, вы ДОЛЖНЫ либо ждать до приезда, либо оставить дверь в подъезд открытой (как вы это будете делать — ваши проблемы)
Нет, «Скорая» не выдаёт справок, квитанций, рецептов, больничных листов и.т.д.
Нет, я не делаю назначений и не выписываю препараты.
Я не поставлю вам укол, который вы просите, даже если: «Он всегда помогает», Вам знакомый/соседка/друг посоветовали, Вы и вызвали только из-за него, Вы очень просите, Вам очень надо, Я «хреновый» врач, что не поставил вам укол, Вы будете жаловаться.
Нет мне не интересно, как живёт ваш сын, что у вас сдохла кошка, что вас лечит «Мария Петровна», что вам понизили пенсию, что вы не согласны с правительством.
Я не знаком лично, не знаю и даже не слышал о кардиологе (терапевте, неврологе, урологе, хирурге), к примеру Сергее Владимировиче, у которого вы лечились, который вас лично знает и который отличный специалист.
Я не обязан раскрывать свои личные данные вам, поэтому Я не скажу как меня зовут, сколько мне лет, женат ли Я, есть ли у меня дети и.т.д.
Вы будете поражены, но не только вы болеете, а медиков мало, поэтому: мы едем долго, и будем ехать столько, сколько потребуется; нет ваш вызов не самый важный, даже если у вас температура 37,2; ну а если у вас не хватило терпения ждать «Скорую», есть чудо-функция: позвонить в 03 и отказаться от вызова, невероятно, но так действительно можно сделать.
Если у вас температура 37,4 либо даже, о ужас, 38,7 , уже примерно неделю, то есть удивительные места под названием «поликлиники», ровным шагом идите туда.
Напомню, что если «очень сильно болит» 3 дня или вы беременная на 9 месяце, и начались схватки — «само» не пройдёт.
Ко мне, как и ко всем медикам, обращаться надо на «Вы». Я к вам не чай попить приехал.
Если вы вызвали меня, не стоит учить меня, и советовать как и что делать, даже если вы вычитали это в интернете, или сами проработали санитаркой в холле поликлиники целых 3 года. Если вы всё знаете — лечитесь сами.
Не нужно стоять у меня над душой, заглядывать за спину, наблюдать за набором препаратов или предлагать помочь, если Я сам вас не прошу об этом.
Не стоит употреблять фразы,типа: «Вы не попадёте», «У меня вены плохие», «Мне даже в поликлинике не могут в вену попасть», если не хотите, что б Я и действительно не попал в вену.
Не надо мне рассказывать, какой плохой у вас терапевт, и что у него вечные очереди. Лечение назначает он, и наблюдает за вами он, поэтому не надо вызывать «Скорую» как только у вас кольнуло в заднице.
Совет для умственно отсталых: Если приняли препарат от давления (температуры, сердца, живота, головы и.т.д.) сначала подождите 30 минут, пока он не начнёт действовать, а не вызывайте «Скорую» как только выпили таблетку.
Невероятно, но факт — медики тоже люди, и в 4 часа утра, вы не поверите, нам тоже хочется спать.
Если Я говорю, что нужно ехать в больницу — значит есть на то причины, если же вы отказываетесь — здоровье ваше, мне до него дела нет, но не удивляйтесь, что вам резко «заплохеет» или вы умрёте.
Нет, мы не возим в ту больницу, в которую вы хотите. Мы возим по графику госпитализации, просьбы, требования и угрозы увезти вас в выбранную вами больницу абсолютно бесперспективны и не произведут на меня никакого впечатления. Не нравится график госпитализации? Все вопросы в минздрав.
Не стоит хамить и оскорблять медиков. Мы к вам не в гости приезжаем. Оскорбление или мат в нашу сторону и лечитесь сами как хотите, а мы поедем лечить более адекватных людей.
Специально для богатых — не стоит бросать нам свои деньги с фразой «сделай хорошо», так вы будете платной скорой говорить. Можете эти деньги засунуть себе в ж*пу.
Нет, мы не выводим из запоя, на это есть специальные наркологические службы.
Если во дворе/доме есть незакрытая собака, Я не пойду к вам,даже если: Она не кусается, Она не достанет, «Да вы её не бойтесь», «Я её не смогу закрыть», «А чё такого?».
Если вызвали «Скорую» паспорт и страховой полис готовьте заранее, а не начинайте искать их, когда бригада уже приехала.
Объясняю специально для имбицилов и олигофренов — Проблемы типа: «Кольнуло в пятке», «Два раза чихнул», «Онемела задница», «Ресница в глаз попала», «Натёр мозоль», «Порезал пальчик», «По моему я не так икнул» — не является поводом для вызова скорой помощи.
Любые угрозы в адрес Докторов Скорой Помощи не только не вызовут положительного результата для лечения, но и значительно уменьшат вероятность на ваше быстрое и безболезненное выздоровление.
Нет, скорая не пойдёт вас провожать, разбираться с соседом, сожителем, мужем и.т.д.
Нет, скорая не повезёт вас обратно домой из больницы, даже если: «А как я обратно поеду?» , «У меня нет денег на обратный проезд», «Я живу далеко», «Так ведь ночь на дворе!» и.т.д.
Мы не довозим ни кого и не откуда, даже если «вам по пути» !!!
«Скорая» не занимается бомжами! Вызывайте соц.службы или полицию, раз такие милосердные. Можете вообще домой их забрать.
Прежде чем вызвать меня человеку, которому плохо, подойдите и проверьте не пьяный ли этот «человек». Из-за таких добрых прохожих «Скорая» приезжает к алкашам, наркоманам и бомжам — отбросам общества, а люди, которым действительно нужна помощь умирают, так и не дождавшись Врачей, из-за этих недолюдей.
Не нужно собираться в толпу, если Медики приехали к пострадавшему на улице. Это не цирк и не спектакль. Вдобавок не забывайте, что вас может попросить помочь в транспортировке, переноске либо других манипуляциях Медик «Скорой», отказ на эту просьбу будет расцениваться, как «помеха оказания первой медицинской помощи пострадавшему»
Медики скорой не обязаны носить ваши вещи/мешки/сумки/пакеты. Просите знакомых, родственников,соседей. Кто будет нести ваше барахло, не наше дело.
Если больного нужно транспортировать на носилках, носилки несут родственники, или соседи, которых эти родственники должны искать в подъезде, на улице, не важно. Фразы типа: «Я не могу нести, у меня спина болит» или «Что я соседей в 2 часа ночи будить буду?» бесполезны и никак не подействуют на Медиков. Родственник ваш, и вы должны заботиться о его здоровье и переноске, можете поверить, медикам, и мне в том числе, на здоровье вашего родственника плевать. Не понесёте вы — не понесёт никто.
Ответы на наиболее частые вопросы:
Вопрос — Ответ
А вы врач?
— Нет, сантехник.
А что вы мне посоветуете?
— В поликлинику сходить.
А почему такой молодой?
— Сохранился хорошо.
Вы сейчас хорошо получаете?
— Конечно, с аванса Бентли думаю взять.
А чего вы такой уставший?
— Сам не знаю, с чего мне уставшим быть в 5 утра то.
А вы справочку не выпишите?
— Мы выписываем только одну справку — справку о смерти.