Sevastopol.info

Я очень редко болею. За всю мою службу в военно-морском флоте и службе спасения в медицинской книжке, кроме ежегодных медосмотров, всего две записи. Одна из них - аппендицит. Вот вы, в своей, в основном, скучной гражданской жизни что делаете, когда у вас начинает болеть живот? А я сейчас расскажу, как было со мной.

После того, как мы стрельнули ракетой, нам дали поспать. Впервые за месяц плавания на лодке царила тишина и покой, - спали все. Началось это часа в три, а в семь меня подняли на ужин. Проснувшись, я подумал, что, видимо, никогда в жизни столько не спал и так не пух от сна, поэтому даже и не сразу обратил внимание на то, что у меня болит живот. Ай ну болит и болит, в общем-то. На ужине похлебал супа и съел котлету – ничего больше не лезло, что и было для меня первым тревожным звоночком – молодой организм в условиях подводного плавания есть хочет постоянно и много.

- Эдуард, - спросил у меня Антоныч на вахте, - чо ты зелёный и скрюченный какой-то?

- Антоныч, живот болит шопипец.

- Скока котлет съел на ужине?

- Одну и то не до конца.

- Это термальное состояние, тогда, иди к дохтуру, ты меня пугаешь.

- Дык а на вахте кто сидеть будет?

- Борисыча вызови – он уже пять часов беспрерывно спит, чем нарушает Устав, которые предписывает ему терпеть тяготы и невзгоды!

Вызываем Борисыча, понуро бреду в больницу. Больница называлась у нас амбулатория и находилась в первом отсеке. Представляла она собой комплекс из трёх помещений – сначала смотровая и операционная (комната четыре на три метра с кушеткой, стоматологическим креслом и всякими приборчиками) из неё за дверью комната для лёжки больных (полтора на два метра, двухъярусная койка и тумбочка), а из неё уже вход в гальюн. Служили в нашей больнице три медика: два доктора и один фельдшер.

На дежурстве сидел, естественно, терапевт (он же стоматолог, он же психиатр, он же уролог, он же офтальмолог, он же отоларинголог) Андрей. Хирург Саша, после танцев на льду, в бессознательном состоянии вонял перегаром на месте нижнего больного за дверью. Я не скажу, что мы с докторами были большими друзьями как, например, с Борисычем, но тут важно, чтобы вы понимали – доктора у нас не были гондонами и я не был гондоном и, поэтому, мы были друзьями. Потому, что если два человека на подводной лодке не гондоны, то они – друзья, несмотря на любые различия в характерах. Без вариантов.

- Чё припёрся? - ласково спросил меня Андрей

- Живот болит.

- Запор?

- Сам ты запор – просто болит.

Андрюха насыпал мне горсть каких-то пилюль и, с чувством выполненного долга, взялся дальше штудировать теорию преферанса. Я наелся таблеток и пошёл дальше бдить. Бдил я минут пятнадцать, наверное, потом побежал в гальюн исторгать из своего нутра полупереваренные пилюли. Опять вызвали Борисыча и я пошёл к Андрюхе (боль-то в животе усилилась).

- Ты издеваешься, чтоли? – Андрей как раз изучал любимый докторский приём «мизер в тёмную».

- Андрюха. Вырвало меня твоими пилюлями, что ты мне подсунул, гад?

- Да ладно? И болит так же?

- Нет. Сильнее уже болит.

- А ну-ка ложись на кушетку.

Ну лёг. Андрюха понажимал на живот, поспрашивал чо да как.

- Похоже, братуха, что у тебя аппендицит!

- Хде апиндитсит? – в соседней комнатушке мгновенно прекратился храп и из облака перегара выплыли, с сильной бортовой и килевой качкой, красные опухшие глаза хирурга Саши.

- В животе, блядь, Саша, где же ещё?! Так, Эдик, на тебе специальную таблетку, выпей и полежи час спокойно, с вахты я тебя снимаю, командир в центральном? Пойду на доклад.

Выпил специальное колесо я и пошёл наслаждаться заслуженным для меня моим животом отдыхом. Может час прошёл, может чуть больше и вахтенный вызвал меня в амбулаторию. Иду, как огурчик уже, боль прошла, но в отсеках уже все всё знают и как-то подозрительно ласково на меня смотрят. Оба доктора сидят и улыбаются в предвкушении предстоящего веселья. От Саши, конечно, попахивает перегаром и у него красноватые глазёнки, но, блядь, он абсолютно трезв и у него даже не дрожат пальцы!!! Не помню, когда последний раз, начиная с пяти лет, я так сильно удивился, в пять лет-то я первый раз увидел как мотоциклы ездят вверх ногами в шаре и уверовал в волшебство.

- Саша!! – я не мог держать это в себе, - как это может быть, блядь???? Ты же только вот недавно на ногах не стоял!! Какому из подводных демонов ты продал душу???

- Оссспаде, как ты эмоционален, чему ты думаешь меня учили шесть лет в медицинской академии? Аппендициты вырезать? Нет!!! Быстро и эффективно бороться с похмельем!! Ложись на кушетку, буду тебя пальпировать!!!

- А это законно вообще? – уточнил, на всякий случай я, так как мои познания в медицине, в тот момент, не доходили ещё до слова «пальпировать».

- Ну не во всех, конечно, странах мира, но под водой на боевом корабле точно можно.

Не помню, говорил ли я вам, но доктора у нас были те ещё юмористы! Ну потискал меня Саша, посовал мне градусники и говорит:

- У меня для тебя плохие новости, брат. Похоже это перетонит, а не аппендицит.

- Александр! Я, блядь, офицер минус инженер военно-морского флота! Я не знаю ваших матерных слов и, поэтому, ни х*я не понимаю, что ты мне сейчас сказал и ни разу не огорчён!

- Пошли к командиру, - говорит Андрей, - он нас ждёт для принятия решения.

- Ну что, гадёныш, - обрадовался командир в центральном нашему с Андреем приходу, - допрыгался? Скока там, доктор, ему жить осталось?

- Несколько часов, ну, может пару дней максимум.

- Значит так, Эдвард. Мы имеем два варианта. Первый: мы на всех парах летим сейчас к чистой воде, забив на боевую подготовку и планы флота. Дней пять-семь у нас на это уйдёт. У кромки льдов нас будет ждать госпитальное судно, если на флоте наскребут солярки для него и оно дочухает до нас не сломавшись. Второй: ты отдаешься в руки наших эскулапов. Решай, - колхоз дело добровольное.

- Конечно, - говорю, - мысль про госпитальное судно с его медсёстрами наполняет мой зоб слюной, не скрою, но вдруг там не окажется симпатичных и я зря буду терпеть мучения и рисковать своей молодой жизнью?

- Естественно, - говорит командир, - такая вероятность есть, так как сейчас там весь флот на ушах стоит от твоей новости, то я могу запросить, чтоб нам личные дела медсестёр и поварих выслали с фото в фас и профиль, но делать я этого не стану, ибо хрен вызывать у меня зависть!

- Ну тогда, наши эскулапы, раз вариантов больше нет!

- Записать в вахтенный журнал: «Согласился на операцию сам, даже бить не пришлось»!

- Саша, блядь, что ты пишешь? – спрашивает Антоныч, глядя через плечо секретчика, - «даже бить не пришлось» - это же шутка была!!!

- Ничего не знаю, - бурчит Саша, - я секретчик, а не Петросян и шутки понимать не обучен. Что слышу, то и пишу!!!

- Так, Эд, - инструктирует меня Андрей, - мы начинаем готовить операционную, а ты иди в душ, помойся на последок, вдруг умрёшь, так хоть чистый будешь и заодно волосья все сбрей от сосков и до ствола. И ещё, тащ командир, нам нужен один человек, который не боится крови и кишок, для исполнения обязанностей нестерильной медсестры.

- Женщина нужна, или мужик подойдёт? – веселиться командир

- Женщина. Но подойдёт и мужик!

Через пять минут на корабле уже все всё знают и смотрят на меня с благоговейным ужасом. Когда я с полотенцем, шампунем и бритвой иду в душ, вахтенный седьмого отсека, трюмный контрактник Дима, чуть не под ручки меня провожает:

- Анатолич, ты мойся, а я тут за дверью постою, чтоб напор был, нагреватели не выключались и всё такое!

- Дима, а может ты мне пузико ещё побреешь? Лишь бы блядь, не работать! лети отсеки осматривай , а не под дверь душа яйца чеши, а то я минёр тебе, можно подумать, и напор себе с нагревателями не включу сам!

Ну помылся, побрился, оделся во всё чистое, как у нас, у русских принято, и иду в амбулаторию. Дима идёт впереди меня.

- Дима, ты куда из отсека? Ты дурак, штоле?

- Анатолич, из центрального приказали проводить тебя до амбулатории и все переборочные люки тебе перед тобой открывать, чтоб ты не перетрудился!

- А кричать «покойник идёт», при этом тебе не приказывали?

- Ой, да пошёл ты на хрен со своими шуточками!

- Сам пошёл на хрен, как ты, блядь, со старшим по званию разговариваешь?

- Я и так на хую, только ножки свесил!

- Ой, блядь, детский сад!

Дима был очень хорошим специалистом: грамотным, исполнительным, работящим и весёлым парнем. Абсолютным не гондоном и, поэтому, как вы уже знаете, мы с ним дружили и посылали друг друга на хрен очень даже запросто. Это метафора, конечно, в данном случае «посылали друг друга на хрен» значит, общались проявляли друг к другу высшую степень мужского уважения.

Вахтенные в отсеках повылазили из трюмов и влажными глазами смотрели мне вслед.

В амбулатории меня застала следующая картина: фельдшер мыл операционную из ведра со спиртом, а доктора читали книжки: терапевт Андрей «Аппендицит для чайников. Пособие для ВМФ. Лениздат 1957 год», а хирург Саша с удивлением рассматривал «Атлас внутреннего строения гуманоидного организма планеты Земля». И тут, конечно, мне стало как-то немного не по себе.

- Э, чуваки, а вы точно знаете, что надо делать?

- А ты пройдись по больнице, найди других! – посоветовал мне Саша и докторишки начали мерзко хихикать.

Разделся я и лёг на белую простынку. Над головой - белый потолок с белыми лампочками, вокруг люди в белых халатах. Как бы не сказать, что очень уютно. Долго решали кого назначить нестерильной медсестрой. Решили, что это будет флагманский штурман потому, что у него самая навороченная видеокамера и он сможет снять, заодно, самый эпичный фильм, для Истории.

- Ну, до скорого, ребята и удачи вам!!! - пожелал я докторам.

- В смысле "до скорого", - спросил Андрей, - а ты собрался куда-то?

- Ну как же, - говорю, - наркоз там и всё вот это вот! Я же сейчас отрублюсь и проснусь уже новым человеком в лайт-версии!!!

- Да ладно? - удивился Андрей, - у тебя знакомые анестезиологи на борту имеются? Я-то ни одного не знаю, поэтому новокаин - наш выбор, дружище и никуда ты не денешься, а будешь вполне себе присутствовать при операции!

- Дык и чё - больно же будет?

- Да уж наверняка! И вообще, Эдик, запомни золотое правило врача: "Хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается!"

И вешают они мне простынь на какую-то корягу в районе груди, чтоб я не видел, значит, что там они забывать будут у меня в животе.

- Э! - протестую я, - я не согласен на простынь!!! Я, может, всё жизнь мечтал заглянуть внутрь себя, чтоб разобраться со своими душевными терзаниями и не могу позволить себе упустить такую шикарную возможность!

- хрен тебе, - буркнул Саша, - однозначно не положено!

- А чё такого-то?

- Нельзя чтоб ты без сознания был.

- А чего я буду без сознания?

- Эдик, не пизди, отвлекаешь!

- Ну так-то страшновато же немного, что за наплевательское отношение к пациенту?

- Вон у тебя нестерильная медсестра - с ним и развлекайся!

Не, ну нормальные люди? О чём мне развлекаться с флагманским штурманом, который мало того, что штурман, так ещё в процессе создания нетленки находится?

Укололи уколов в живот мне и со словами "Поехали" вскрыли брюшину (или как она там называется). Нестерильная медсестра немедленно упал в обморок. В принципе, нетленка на этом и закончилась.

- Ну йоп его мать! Ну просил же того, кто крови и кишок не боиться! - возмущается Андрей потому, как Саша с фельдшером что-то там усердно режут дальше.

- Центральный!!! - орёт Андрей в Лиственницу, - давайте следующего, тока выберите там кого-нибудь посуровее, мы же время тянем!!!!

- Я тогда внутрь не полезу пока, - говорит Саша и складывает руки на животе. А фельдшер очнул штурмана и выгнал его наружу.

Минут через двадцать прибежал второй, кто это был, я уже не помню.

- Ну смотри, - сказал Саша и приподнял салфеточку у меня на животе. Второй начал зеленеть.

- Так, на хрен отсюда! Андрюха, вызывай следующего!

- Центральный!!!! Следующего!!! Нормального, нормального кого-нибудь дайте!!!

Третим пришёл наш комсомолец Олег. Он был заядлым охотником и очень возмутился, что сразу не послали его потому, как он, по штатному расписанию, мой воспитатель и забота о моём внутреннем мире - это его прямая обязанность.

- Привет ребята!!, - вошёл Олег с радостной улыбкой, - чтобля, ничего без меня сделать не можете?

- Смотри, - говорит Саша.

Олег с улыбкой смотрит:

- А что я тут не видел? Всё как у кабана или оленя, тока шерти нет. Тоже мне.

- Наш человек!!! - обрадовались доктора, - инструктируй его!

Фельдшер показал ему где лежат всякие там их кенгуты и прочие приблуды и рассказал что и в каком порядке нужно будет подавать.

- Всё понял, - сказал Олег, - а сейчас-то чем заниматься?

- Развлекай пациента и не давай ему сознание терять!

- Ну как тебя развлекать? - улыбается Олег мне, - хочешь про шестой съезд РСДРПБ расскажу?

- Сестричка, - стону я, - помру сейчас, дай хоть за сиську подержаться!!!

- Откуда у меня сиська-то? Я ж писят килограмм вешу, это надо было у флагманского штурмана просить! ААААА!!!! Так вот чего он в обморок грохнулся-то!!!

Ну и, в общем, с шутками и прибаутками терпим с ним дальнейшую боль. Я-то терплю, а он делает вид, что сочувствует. Вскрыли мне значит все слои там положенные, развернули всё. Смотрят внутрь с детским любопытством.

- А где аппендикс-то? - спрашивает Андрей

- Да вот тут должен быть, вообще-то.

- Ну я знаю, что тут, дык нет-то же его тут?

- Ну повезло, значит нам, чо. Олег ну-ка вот тот атлас раскрой нам быстренько!

Олег раскрывает какую-то полутораметровую цветную картинку и приклыдывает ко мне сбоку. Доктора смотрят в неё.

- Слышь, - говорит Саша, - а зачем ты ему сфинктер к носу приложил? Наоборот разверни!

- Мне главное знать, где печень и ливер остальной находится! - парирует Олег, переворачивая атлас.

Посмотрели доктора и начали копаться в моём богатом внутреннем мире в поисках этого злополучного отростка. Ну больно, конечно было. Не так больно, как при разлуке с любимым человеком, но о-го-го тоже. Нашли гада этого.

- Он сейчас лопнет, ребята, - сказал Саша тихо, наверное для того, чтоб я не слышал, но я слышал, - работаем очень быстро! Кишки как попало, потом сложим на место!!!

И понеслось вот это вот классическое пинцетскальпельзажимтомпонотосос. Отрезали его и бросили в банку с формалином. Потом уже Саша показывал мне его, и объяснял, в каком месте он вздут и как бы он лопнул и отчего бы я умер. По его расчётам успели они в пределах пол часа - час, не больше.

Потом начали зашивать кишки и укладывать их на место, сверяясь с атласом. К этому моменту прошло уже порядком времени и у меня так затекли спина и, прошу прощения, жопа от лежания на доске, что я думал, что умру именно от этого желания почесать себе спину.

- Ребята, - просил я к концу докторов, - не отвлекайтесь уже на новокаин! Шейте так, только быстрее снимите меня с доски этой!

Олег пытался, конечно, просунуть мне линейку и почесать жопу, но безрезультатно. Операция получилось долгой у них, что-то больше часа ушло на всё, почти два, в общем, с моей покладки на стол, так как пол часа они только медсестёр меняли. Потом я показывал свой шов гражданским врачам и врачам из центра медицины катастроф и все, в один голос, говорили, что, для условий операции на подводной лодке, шов охуенен просто.

В конце доктора, фельдшер и комсомолец перенесли меня на простыне в соседнее помещение на кровать, отходить, а сами, доложив в центральный об успешном завершении операции, естественно, уселись замачивать мой аппендикс. Потом, кстати, Андрей предлагал мне забрать домой эту банку с формалином, в которой плавал этот кусок плоти для того, чтобы я всегда помнил о Смерти. Я отказался - и так о ней всегда помню. Докторам выдали по медали впоследствии, а мне предложили покинуть борт и не продолжать автономное плавание, для восстановления и реабилитации. Естественно, я отказался сославшись на закон "Русские на войне своих не бросают".

Моих докторов зовут Андрей Марченко и Александр Молочников. Я понимаю, что мир тесен и может когда-нибудь кто-нибудь из вас столкнётся с ними в жизни и тогда, я очень прошу вас, поцеловать их от меня прямо в дёсна и передать им мои контакты со словами о том, что я помню, что они спасли мне жизнь и моё чувство благодарности им с годами только усиливается.
павлинами (что пофиг) не хватало, а, в остальном, я думаю, что именно так султаны и живут, за тем небольшим исключением, что у султанов нет столько искренних друзей, как было у меня.





Когда я очнулся на следующий день после операции и меня осмотрели хмурые доктора, они разрешили всем меня проведывать. И началось.

Комсомолец Олег принёс мне маленький телевизор, приставку Сега Мега Драйв и пакет картриджей. Электрик Рома принёс мне видеомагнитофон (мой же акай) и коробку с видеокассетами разнообразного содержания, начиная от Ларса фон Триера и заканчивая глубокими глотками знойных негритянок.

- По всему кораблю собирал! - гордо доложил Рома.

- Я вижу, похоже и на арктическую станцию сплавал (это я до глубоких глоток дошёл).

Управленец Борисыч принёс мне книгу Покровского "Расстрелять". Она у него была тогда в одном экземпляре на весь экипаж и очередь на неё была расписана на месяц вперёд. Борисыч забрал книгу у командира дивизии посчитав, что командиры дивизии приходят и уходят, а друзья остаются.

- И опять же, - рассуждал Борисыч, сидя у меня на краешке кровати, - а вдруг у тебя заражение крови или эскулапы пинцет какой внутри оставили? Ты ж тогда можешь умереть не прочитав Покровского, а я не могу этого допустить, как твой старший товарищ!

Учитесь, кстати, заботе о друзьях!

Покровский. Сука, если я когда-нибудь тебя увижу, то я, конечно, расскажу тебе каково это - пытаться ржать с разрезанным животом!!! Когда доктора услышали мой фальцетный, булькающий вой в первый раз, они ломились в изолятор, чуть не затоптав друг друга, а во второй раз пригрозили, что книжку у меня заберут, если ещё раз, блядь, такое услышат. Вот скажи мне, Покровский, ты смеялся когда-нибудь с разрезанным животом, затыкая рот подушкой, чтоб докторюги у тебя книжку не забрали? А я - смеялся над твоей "Расстрелять!"!!! Спасибо тебе, кстати, огромное хоть ты и гад после этого.

Потом пришёл проведывать меня Борисыч, который трюмный и принёс банку черешневого компота. Про трюмного Борисыча я писал много раз и напишу ещё не раз, так что здесь упомяну только, что он был командиром седьмого отсека и заведовал холодильными установками провизионных камер, поэтому доступ к компоту и всяким другим мелким приятностям у него был практически не ограничен.

- Так, стоять!!! - закричали доктора на Борисыча, - что в кармане прячешь?

- Компот черешневый!

- Ему нельзя ягоды, давай сюда банку, мы компот отцедим!

И пока мы с Борисычем разговаривали, айболиты трескали мои черешни за все четыре щеки, а мне оставили пол стакана компотика. Диетологи, блядь.

- Слушай, Борисыч, -говорю, - вы там с Андрюхой (второй трюмный) простите, как-то неудобно вышло, вы же теперь вдвоём на вахте стоите.

- Да ваще За***сь, Эд!! Нас теперь никто не трогает ни на отработки, ни на учения, всем старшины командуют, а мы, вроде как, перенапряжённые и отдыхаем! Я не помню уже когда я так хорошо высыпался! Мы с Андрюхой уже думаем, как тебя потом из строя вывести, - может отравить или там руку сломать!

Какие же замечательные боевые товарищи, вы понимаете это себе, да?

А со сном я тоже не знал, что делать в первые день-два. Организм, который настроился уже на три-четыре часа сна в сутки был в шоке, когда я пытался его заставить спать по шесть, а то и по восемь часов.

Доктора в первые два дня проверяли вообще всё, что мне приносили.

- Что там?

- Да вот...бульонный кубик Магги...

- Проходи. У тебя что?

- Шыкаладка

- Какая?

- С фундуком и изюмом.

- Сюда давай, на! Мы фундук с изюмом выковыряем, а шоколад ему отдадим потом.

Думаете отдавали? Индейская национальная изба, как говаривал пёс Шарик.

Кормили меня, конечно, по отдельному меню, которое составляли доктора. Кок лично приносил мне еду на подносе (!) с белой салфеточкой (!) и к кампотом в хрустальном бокале (!!!). Говорил, что они очень за меня переживали всей службой снабжения и от души будут стараться мне угодить. Конечно, готовили на славу, вообще без вопросов, даже - с ходу и не скажу ел ли я где-нибудь в ресторанах такие вкусные котлеты, пюре и бефстроганов. Готовили правда порции, как на крокодила, ну а хули - два крокодила у меня сидели в амбулатории-то, прямо за дверью))

На подводной лодке курят в курилке, она тоже в седьмом отсеке, из-за сего там вечно превышена концентрация вредных газов и расчитана на шесть человек. Курить в ней, конечно, то ещё удовольствие - дым стоит, как большое кучерявое облако и щипет тебя за глаза и нос, а ты, в это время ещё и курить пытаешься. А у докторов в гальюне можно было курить. Так-то, конечно, категорически запрещено под страхом расстрела, но технически, по устройству системы фильтрации - можно. Гальюн этот находился ровно в одном шаге моего скрюченного организма от койки.

Заходил ко мне и командир, конечно.

- Ну что, косильщик, бока отлёживаешь, пока мы спокойный сон наших граждан стережём?

- Есть такое дело, Сан Сеич!

- Стыдно тебе хоть?

- Ага)))) Сан Сеич тут обед вот мне принесли: котлеты и пюре, Вы угощайтесь, а то Вы же, вроде как, в гости ко мне пришли, не в Сегу же Вам предлагать играться?

- А сам?

- Да я не голоден, мне тут нанесли вон всего.

- Ну давай, тогда, свои котлеты, а то мне на вахту, а я в салоне есть не стал, там этот...ест, а мне с ним не очень.

- Уууу, - сказал командир, уже уплетая котлету, - ни фига себе они тебя тут кормят, я и не знал, что они так готовить умеют! В туалете-то куришь тут?

- Нууууу

- Что ну?

- Нуууу...нет!!!

- Вот что боишься командира - это хорошо, а что врёшь - это плохо. Хочешь сказать, что доктора тут курят, а ты - нет? Слушай, ну теперь я понимаю, почему докторов третий день в кают-компании не видать! Спасибо тебе за обед. Тут вот какое дело, чего я, собственно, и пришёл.

- ....

- С флота тут предлагают снять тебя в Северодвинске с дальнейшей автономки и заменить кем-нибудь.

- Зачтобля?

- Да ни за что, а чтоб ты, типа, после операции восстанавливался и всё такое.

- Сан Сеич, ну **z... ну как так-то? Я с вами хочу - дальше, я же, блин, ну вот это вот всё самое!!!

- Русские на войне своих не бросают?

- Вот! Именно это я и имел в виду!

- Ну,- и командир хлопает меня по плечу, - значит я в тебе не ошибся! Передал на флот, что ты категорически отказался покинуть борт и попросил приковать тебя наручниками к Молибдену, чтоб и силой тебя не смогли уволочь!

- А откуда у нас наручники- то на борту, тащ командир?

- Ну у особиста -то наверняка есть пару комплектов! Пошёл я Родину дальше беречь, а ты тут разлагайся, косильщик!

И вот валяюсь, я значит, как арабский шейх, только на подводной лодке. "Хочу - кисель пью, хочу - на трамзисторе играю" Шов заживал нормально, но долго. Доктора говорили, что на свежем воздухе и, если бы я не ползал курить с первого дня, он заживал бы лучше, но и так сойдёт. Они пичкали меня витаминами от души и всё время чем-то мазали шов. Не знаю чем, но помогло. Сега Мега Драйв, прошу не забывать! Покровский! Видимомагнитофон!!! Просто подводный Дисней Лэнд по уровню выработки сератонинов! В преферанс, опять же, доктора очень уважали играть, правда со своим любимым приёмом "мизер в тёмную" выигрывали редко. День на пятый, наверное, я впервые сползал к своему Молибдену. Постоял там скрюченный, возле Борисыча, кнопочки потрогал.

- Ревнуешь? - хихикал Антоныч, - да, андрюхи ( а у нас обоих трюмных звали Андреями) лупят по кнопкам, что дурные! А ещё, они тут шушукаются, что в Северодвинске тебя на Молибден посадят на все три дня, типа в море корячились, а ты за них там лямку тянуть будешь, пока оне по бабам бегать будут!

- Что ты, блядь, врёшь Сан Антоныч? - возмутился Борисыч.

- Не вру, а чуть сгущаю краски Андрюха!!! Пусть волнуется там, гад!!! - смеётся Антоныч, - вы же хотели с Андрюхой, чтоб он подольше в лазарете лежал! Как бояре тут, блядь, только на вахту ходите!!!

- А нечего вслух завидовать!!! Такова уж наша боярская доля!!!

Да, в бой уже хотелось, конечно, без всего этого быстро начинаешь скучать не смотря на Контру, Соника и упругие бразильские попки. На тот момент, когда мне снимали швы, деликатно попросилась съёмочная группа, мол не буду ли я против такой интимной съёмки? Пффф, кто же откажется от всемирной известности? Ну момент этот вы, собственно, в фильме и видели.

Примерно через дней десять мы пришли в Северодвинск, загрузить в шахту новую ракету, высадить большинство пассажиров, которые ходили с нами за государственными наградами, включая съёмочную группу ОРТ, которая ходила с нами работать и упилить ещё на полтора месяца. В этот день я уже стоял на вахте и отъевшиеся на моём диетическом питании доктора проводили со мной отдельный инструктаж:

- Так, друх. Шов у тебя ещё не совсем готов, так что на танцах в Северодвинске нижний брейк не танцевать и женщин на руках не носить!!!!

- Как нах так?! Коновалы, а что мне тогда вообще в Северодвинске делать, если не женщин на руках по нему носить? Наложите ещё один шов контрольный сверху, я не знаю, заклейте чем-нибудь!!!

- Нед!!! Распишись за инструктаж!!!

- Да пошли вы в жопу, с такими приколами!!!

- Да пошёл ты сам в жопу!!!

- А чего они орут-то Антоныч? - спросил командир тихонько у Антоныча

- Да дохтура Эдуарда на дискотеку не отпускают.

- Дураки, чтоли?

- Ну так он именно это у них и спрашивает.

Шарж, который, помещён в начале нарисовал на меня тот самый хирург Александр Молочников, который и спас мне жизнь))) Знаете, он вот например, когда весь экипаж в отпуск уходил, ехал работать в какую-нибудб больницу или госпиталь, чтоб практиковаться. Он из таких настоящих врачей был, по призванию души которые врачи, а не потому, что мама с папой отдали. И Андрей тоже всё время учился и практику нарабатывал. У некоторых из вас, в связи с моей манерой залихвастской подачи информации, могло сложиться о них неправильное мнение, так вот - нет, они не были коновалами или недоучками, - они были ребята с очень сильной подготовкой и желанием быть врачами. Они помогли многим людям и уверен, что и после службы продолжают это делать. Любой из нас, не раздумывая, доверил бы им свою жизнь, такие красаучеги были!!! Ну, в общем, всем любить наших врачей и до следующей встречи в эфире!